Академия сумрачных странников. Кошмары на выгуле - Леси Филеберт
Семейными посиделками? Я не умела на них полностью расслабляться и общалась в кругу семьи уж точно не из любви к себе. Скорее уж – из чувства глубокого уважения и бесконечной благодарности ко всем родственникам. Ну и из чувства любви, да. Только не из любви к себе – а из любви к ним.
А для себя… Что я делала для себя, если говорить просто о любви к себе? Как я о себе заботилась?
Да, в общем-то… Пожалуй, что и никак.
Я даже книги читала исключительно по делу, ничего развлечения ради не листала. И ванну принимала не удовольствия ради, а при необходимости расслабить мышцы определенным образом. И так – во всем, какую тему ни затронь.
Задумалась… А ведь так было не всегда. В детстве и подростковом возрасте я хоть и была серьёзной дамочкой, а все равно себе обязательно время уделяла. В ванне с книжкой поваляться – так вообще было самым любимым делом. Любила с подругами в большой теннис поиграть, просто потому что нравилось.
А потом… Потом куда-то всё это ушло. Как отрезало. И подруги все куда-то ушли… Нет, ну, до моего несостоявшегося замужества подруги еще были, а потом, после того рокового дня.. В общем, я прям всё лишнее повырезала из своей жизни. Ну, то лишнее, что я считала таковым. Меня перестало интересовать вообще всё, осталась только работа в сухом остатке. И бесконечные бои с сумрачной нечистью, через ожесточённую ликвидацию которой я будто пыталась взять реванш.
Почему? Откуда у меня эта странная пустота в душе?
Стоило признать, что думать немного больше о себе я стала лишь в последнее время благодаря Рэйесу. И то… Со скрипом пока, если честно.
И это тоже злило.
– Хочешь, я отведу тебя на седьмой уровень сновидений? – неожиданно предложил Кобай.
Мое сердцебиение тут же ускорилось.
На седьмом уровне мы с Рэйесом еще не были, и глаза мои загорелись алчным огоньком.
– А ты можешь?
– Я всё могу. Я всемогу-у-ущ! – смешно завопил Кобай.
Он при этом встал на задние лапки и смешно поднял передними лапками две морковки, как какие-нибудь гантели. Правда почти сразу же завалился на спину под тяжестью овощей, но нисколечко не смутился, тут же вскочил и вопросительно глянул на меня.
– Ну так что? Идем? Седьмой уровень – самый безопасный из-за своей специфики, я тебя туда одну могу отвести и быть уверенным, что тебе там никто не навредит.
– А Рэйес не будет против, что ты меня куда-то отводишь без его ведома? – неуверенно произнесла я. – Мне бы не хотелось оказывать какое-то негативное воздействие на вашу с ним связь как фамильяра и его хозяина.
– Чой-то без его ведома? Я тебя отведу – и тут же пойду ему об этом доложу, хех! Но не бойся, брокколь моего сердца, он тебе не помешает. Он знает, что на седьмой уровень лучше уходить одному и бродить там в одиночестве. Потому что только в одиночестве можно получить ответы на свои вопросы. Да и плавать по этой реке лучше в одиночестве.
– В каком смысле? – не поняла я.
– Седьмой уровень – это река времени и река подсознания. Пространство, где прошлое, настоящее и будущее пересекается в одной точке. Мы называем это рекой жизни. По ней очень интересно гулять. На этой прогулке тебе могут попасться самые разные люди и существа. Они могут быть как плодом твоего воображения, так и настоящими людьми и существами, которые когда-либо жили в этом мире или еще только будут жить, – пояснил Кобай. – Это абсолютно безопасно для твоей персоны, уверяю тебя и клянусь в этом как великий Поднебесный Сумрачный Тотем! Я не стану подвергать опасности любимую самочку моего хозяина.
Прозвучало так очаровательно, что я не нашлась, что возразить.
Поэтому минуту спустя я уже шагала рядом с потрясающе красивым Пегасом, чья серебряная грива мерцала в ярком свете сумрачной воронки перехода между разными снами.
– Всего существует пятнадцать уровней сновидений, на которые хоть как-то теоретически может попасть человек, – говорил мне Кобай, пока мы шли с ним вместе. – Но человеку дальше десятого погружаться нельзя: остальные уровни не для людей предназначены, человек там может развоплотиться. Но на седьмом уровне очень безопасно, здесь даже теоретически не может быть какой-то угрозы. Здесь я тебя и оставлю, – произнес Кобай, когда мы дошли до пустой туманной долины. – Я буду находиться в соседнем сне, понаблюдаю за тобой со стороны. Но сейчас мне нужно оставить тебя тут одну, чтобы река времени начала свое течение. Когда захочешь вернуться, просто позови меня.
Он ткнулся мордой мне в плечо, взмахнул огромными крыльями и через мгновение исчез, оставив меня одну в окружении густого тумана.
Глава 38. Бес попутал
Поначалу здесь не было ничего, кроме тумана. Плотного такого, словно живого. Возможно, он и был живым, я не знаю.
Но этот туман не был враждебным. Как рядом с Пегасом было спокойно, так и тут окутывало странного рода умиротворение. Такие вещи я очень хорошо чувствовала в эфире сновидений.
На некоторое время туман завис вокруг меня плотными клубами, словно бы пытаясь понять, что за гость такой тут объявился. А потом начал медленно расползаться в стороны, открывая моему взору быстро формирующееся пространство сновидений.
Я огляделась, обнаружив себя стоящей на перроне. Только вместо поездов тут по рельсам мчалось нечто странное: большая клубообразная субстанция, которая непрерывным туманным потоком текла слева направо, не имея ни конца, ни начала.
«Та самая река времени, о которой говорил Кобай», – тут же подумалось мне.
Мысль возникла в голове аксиомой, даже сомнений в ней не возникло.
Это было… Ну, что-то вроде вокзала, что ли.
А, впрочем, логично: где еще наблюдать за течением времени-жизни, как не на каком-нибудь фантастическом вокзале?
Возможно, что другие волшебники видят это как-то иначе, и для каждого река времени выглядит по-своему, но я узрела ее именно такой.
Вокзал не был пустой.
По платформе то и дело сновали туда-сюда какие-то люди, некоторые из них принадлежали к неизвестным мне расам. Особенно впечатлил один мужчина, у которого вместо головы был осьминог. И перепонки на руках между пальцами. Что за чудо такое?
А вон та милая леди в шляпке? Забавная такая. Одетая в богатую шубку, блестящее платье, фетровую шляпку. Всё бы ничего, если бы у нее из-под платья не выглядывал чешуйчатый хвост.
Все эти люди были лишь фоном. Они жили какой-то своей жизнью, или
