Академия сумрачных странников. Кошмары на выгуле - Леси Филеберт
– А сейчас они как будто с цепи сорвались, да? – уточнила я, попутно делая заметки в рабочем блокноте.
– Ага! Как будто ни единой светлой мысли в голове нет, и желания и умения сдерживать себя тоже нет. А так как они маги сильные, то сама понимаешь размах их влияния на всех поблизости. Я с ними через стекло карцера общался, в камеру к ним не заходил, но и то отголоски негативного давления почувствовал.
Я присвистнула.
– Ого! Наверняка у других жертв оживших кошмаров что-то подобное обнаружится. Только в меньшем масштабе. Я бы проверила, были ли у них недавно крупные ссоры с родственниками или друзьями, не скандалили ли на работе, учёбе или в какой-то общественных местах.
– Уже отправил своих людей на проверку, так же рассуждая, – сказал Морис. – Но подозреваю, что картина будет плюс-минус одинаковая.
– И хорошо, если так, у нас появилась хоть какая-то ниточка, за которую можно подергать. Ладно, я передам коллегам информацию про змею в сновидениях, будем думать и разбираться. А ты, пожалуй, сразу же дай знать мне о результатах своей проверки.
– Ага, будем на связи! Кстати, как там твой жених поживает?
– Какой еще жених? – не сразу сообразила я, о чем речь.
– Ну в смысле? Я про Рэйеса. А у тебя что, уже несколько женихов появилось, что ли? – весело уточнит Морис. – Никак выбрать между ними не можешь?
Я негодующе скрипнула зубами.
– Рэйес – мой подопечный. Он мне не жених.
– Хм, странно. А почему тогда Заэль сказал, что дал добро Рэйесу жениться на тебе?
Я скрипнула зубами так громко, что, наверное, это сам Морис услышал.
И еще отец должен был услышать. Вместе с моими проклятьями ему на голову.
Пришлось кратко пояснить Морису ту ситуацию с якобы «одобрением» нашей помолвки.
– А-а-а-а-а, вот оно что. Понятно. Но знаешь, мне показалось, что Заэль вполне серьезно об этом говорил, я не чувствовал от него фальши. А я еще с Габриэлем и Люцифером в разные дни болтал, они оба говорили примерно одно и то же на тему того, что вы с Рэйесом так мило поглядывали друг на друга, что у них создалось вполне конкретное впечатление, что вы пара.
Мило поглядывали! Друг на друга!! Ар-р-р!..
Где я там мило поглядывала на Рэйеса? Когда сопли на кулак наматывала, уткнувшись ему в рубашку?
Люци, Габи, вот прибью вас. Как-нибудь потом, когда наедине останемся.
– А Рэйес бесстрашный, я смотрю, – весело добавил Морис. – Обозвать Заэля принцессой Рапунцель, сходу попросить у него твоей руки и сердца и остаться при этом живым – это высокий пилотаж просто. Я бы на месте Заэля тоже дал добро! Восхищенный тем, какой Рэйес бесшабашный и явно бессмертный, что так открыто лезет на рожон. Но вы же с ним встречаетесь, я правильно понял?
– Ну… да, – тихо и смущённо ответила я, так как глупо было отрицать. – Но он никакой мне не жених!!
– Ну, это дело поправимое…
– Посмертно вообще всё в мире поправимо.
Морис хохотнул.
– Из тебя яд сегодня так и хлещет во все стороны. Нет, ну, допустим, он всегда от тебя хлещет, но сегодня ты прям превышаешь свои лимиты. А, собственно, чего ты так злишься?
Чего, чего… Да сама не знаю, «чего»!
Точнее, знаю, но…
Я вздохнула, резко нажала на кнопку отключения связи на браслете-артефакте и откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди.
Наверное, дело было просто в том, что я до одури боялась связывать себя с мужчинами романтическими отношениями, даже для самой себя признать их было страшно, не то что с родственниками проговаривать. Мне по жизни хватило драмы, и повторять ее я больше не хотела. И заводить серьезные отношения с мужчинами была не намерена. Да и на несерьезные отношения меня не тянуло уже, э-э-э… сколько лет? В какой-то момент я просто перестала считать. И слово «жених» с некоторых пор вызывало у меня исключительно панику.
А тут вот этот Рэйес… Все карты одиночества мне попутал, чтоб его.
С ним снова захотелось верить в сказку и счастливое совместное будущее. И я ужасно злилась на эту свою слабость. И не знала, что делать. Боялась, кололась, но продолжала жрать вкусный кактус – это про меня.
– Когда меня пугают гипотетические отношения с какой-то самочкой, я просто грызу морковку, – раздался рядом знакомый писклявый голосок.
Я обернулась на голос и хмуро посмотрела на морскую свинку, разлегшуюся на чайном столике. Опять Кобай проник в мою спальню, негодник!
– После пяти морковок меня начинает пугать уже не самочка, а лишние килограммы, – продолжал тот ленивым голосом, помахивая огрызком морковки. – И тогда вместо страха перед самочкой я переключаю внимание на сжигание жирка, – он похлопал по своим упитанным бокам. – Бегаю весь день, кручу колесо и не только его. Так увлекаюсь, занимаясь собой, что самочка мной восхищается и потом сама ко мне приходит. Восхищается, пищит от восторга и отдается мне во всей своей красе, а мне остается только почивать на лаврах.
– Предлагаешь мне тоже «погонять жирок»? – фыркнула я.
– А чего тебе там гонять-то? – Кобай окинул меня скептичным взглядом. – Ты ж и так тощая, как спаржа! Нет уж, морковь моей души, я предлагаю тебе просто заняться собой. Уделить себе время. Переключить мозги с пожирания себя на что-то более продуктивное. Ты когда вообще отдыхала в последний раз? Ну, вот именно сама, просто по-человечески, одна?
– М-м-м, в детстве?
Кобай от удивления аж кусочек морковки выронил из пасти и вытаращился на меня круглыми глазищами.
– Да ты жахнулась с ветки, морквоша!! Нельзя же так себя не любить!
Я пожала плечами.
– Любовь к себе не измеряется количеством часов отдыха в моем понимании.
– А в чем она измеряется? – ехидным голосочком спросил Кобай.
– Ну-у-у…
Тут я зависла. Надолго.
А правда, как я выражаю к себе любовь?
Бесконечными тренировками? Так это не из любви к себе, это необходимость поддерживать физическую форму. И еще – из чувства гордости, потому что достижение отменных результатов тешило мое самолюбие.
Поеданием вкусняшек? Ну так это тоже не про любовь к
