Графиня на арене - Минерва Спенсер
— Великолепная работа, — пробормотал Эллиот, как зачарованный разглядывая наконечники. — Могу я спросить, когда вы побывали в Америке?
Грей улыбнулся.
— Уже больше тридцати лет прошло.
Эллиот знал, что Грей так отличился во время восстания в колонии — или, как называют его американцы, Войны за независимость, — что взлетел по карьерной лестнице, как мало кому удавалось с его происхождением (он был сыном мясника).
— Выпьете чего-нибудь, Уингейт? — Грей жестом указал на несколько графинов.
— На ваш вкус, сэр.
— Я пью виски — друг присылает мне из Кентукки.
Эллиот изучал сэра Стэнли, пока тот наполнял два стакана янтарной жидкостью. Он был не слишком высок — чуть больше пяти футов, — но чрезвычайно опрятен и в отличной форме. Его когда-то темные волосы подернулись сединой, и Эллиот дал бы ему далеко за пятьдесят. За те десять лет, что он проработал на разные службы правительства его величества, занимавшиеся сбором информации, он слышал о сэре Стэнли только хорошее и был рад, когда тот вступил в должность.
Грей передал ему стакан и жестом предложил сесть, занимая свое кресло за письменным столом.
Эллиот уселся в одно из удобных вольтеровских кресел и сделал глоток, а Грей тем временем открыл лежавшую на столе папку. У виски был непривычный вкус — не такой, как у шотландского, который Эллиот предпочитал, — но довольно приятный.
Грей поднял глаза от содержимого папки.
— Входя в курс дел в департаменте, я наткнулся на достаточно интересную — и довольно тревожную — информацию. Признаюсь, отчасти из-за нее я искал вас на балу у Стонтонов на прошлой неделе — хотел познакомиться поближе с человеком, который скоро будет работать в моем подразделении. Я много слышал о вас, Уингейт, и только хорошее.
— Благодарю вас, сэр.
— Но пока я не вступил в должность, у меня не было доступа к определенным сведениям.
Эллиот насторожился.
— Оказывается, мой предшественник держал у себя довольно любопытные документы, о которых не знал министр внутренних дел. — Грей подтолкнул к Эллиоту по столу лист бумаги.
Эллиот наклонился прочесть, что там написано, но эти несколько строк его ничуть не удивили, скорее разочаровали. Он надеялся — зря, как выяснилось, — что сэр Хамфри Уордлоу избавился от свидетельств прошлогоднего противозаконного приключения во Франции.
Эллиот откинулся на спинку кресла и сделал приличный глоток виски, так что в горле защипало.
— Вам нечего мне сказать? — спросил Грей.
— Кроме того, что вам и так известно, нет. С конца февраля восемьсот пятнадцатого года и до середины апреля прошлого года я участвовал в незаконной операции во Франции, в то время как наше правительство вело переговоры о мире. Согласно закону, меня надо было не только уволить, но и бросить в тюрьму.
Грей с непроницаемым лицом тоже откинулся в кресле, взял стакан и сделал глоток.
Эллиот ничего не имел против тишины независимо от того, напряженная она или нет, и не спешил прерывать молчание.
— Очевидно, что власти предержащие не обрадуются, если сведения о вашей операции станут достоянием гласности, — наконец сказал Грей.
Эллиот не ответил, гадая, к чему он клонит.
— В вашем отчете нет ни слова об агенте Джозефине Браун по прозвищу Блейд.
Учитывая, что Эллиот намеренно не упоминал о роли Джо в прошлогодней операции, его, мягко говоря, удивили слова Грея.
— А с какой стати о ней надо было упоминать, сэр?
Грей улыбнулся, но уже совсем не так тепло и открыто, как пару минут назад.
— В мои обязанности входит знать о таких фактах, Уингейт.
Прежде чем Эллиот нашелся что ответить, Грей продолжил:
— Молодая женщина, с которой мы играли в карты на балу, — Джозефина Браун?
Эллиот замялся лишь на мгновение, но Грей сказал со смешком:
— Благодарю вас, вашего молчания мне достаточно. Скажите, какова была роль этой женщины в спасении брата герцога Стонтона?
В первый момент Эллиоту захотелось послать Грея к черту, пусть даже это будет стоить ему работы, а может, и свободы, но тот, видимо, это понял по его лицу и сказал:
— Мы наблюдаем за ее комнатой уже несколько недель, Уингейт. Я знаю, что в последнее время вы стали к ней… м-м, наведываться.
Лицо у Эллиота горело, но не от стыда, а от гнева.
— Или вы сами расскажете мне о мисс Браун, или я могу вызвать ее сюда, на официальный допрос.
Иными словами, Грей намерен добиться от Джо ответов на интересующие его вопросы любым способом, хоть бы и под пытками.
Эллиот сумел справиться с яростью, вызванной угрозами Грея, и спросил спокойным, ровным голосом:
— Могу я узнать, почему она вас так интересует?
— Она — наш единственный шанс раскрыть дело, которое военное министерство расследует десятилетиями.
— Десятилетиями? Джозефине Браун всего двадцать девять лет.
— На самом деле ей тридцать один, но это не принципиально, — отмахнулся Грей. — К делу она имеет лишь косвенное отношение. — Он чуть склонил голову. — Возможно, она рассказала вам, кто ее отец? — Он усмехнулся и добавил: — Не беспокойтесь, я не стану требовать, чтобы вы это подтвердили. Я вижу, вы совсем не склонны сотрудничать со мной по этому вопросу, и не намерен настаивать.
— Угрозы арестовать мисс Браун и подвергнуть пыткам — весьма странный способ не настаивать, сэр.
— Не стану спорить: перегнул палку. — Грей кашлянул. — Позвольте обратиться к прошлому и поделиться с вами кое-какими деталями, которые, быть может, заставят вас с большим вниманием отнестись к моим вопросам.
Эллиот скептически хмыкнул, но кивнул.
— В ноябре четырнадцатого года моего предшественника посетил Коллам Мунго Браун.
Брови Эллиота поползли вверх.
— Да, я вижу — вы удивлены, и предположу, что не понимаете, почему Уордлоу не заковал его в кандалы и не бросил в темницу. — Внезапно Грей фыркнул и сухо добавил: — Если бы это произошло, то, может, Браун сейчас был бы жив. Но что касается вашего невысказанного вопроса, старик утверждал, что у него есть информация, которая может вернуть доброе имя лорда майору Таунсенду, также известному как граф Пакенем, и его собственное.
Эллиот был удивлен.
— Боже милостивый.
Грей кивнул.
— В самом деле. В тот день Браун и Уордлоу встретились, но мой предшественник, по неведомым мне причинам, не оставил никаких записей об их разговоре, кроме пометки, что он назначил Брауну еще одну встречу, чтобы исследовать доказательства, которые, по его собственному утверждению, имелись у мистера Брауна. К сожалению, прежде, чем состоялась их
