Графиня на арене - Минерва Спенсер
— Лучше одному.
— А ты тем временем забери вещи и пошли кого-нибудь из слуг за каретой. Встретимся в холле.
Джо почувствовала облегчение от того, что ей не придется задерживаться и опять испытывать неловкость при прощании. Она знала, что ей и без того придется завтра отвечать на кучу вопросов — одна Сесиль устроит допрос, где это она пропадала.
Когда Эллиот торопливо спустился с лестницы, слуга как раз помогал ей с накидкой.
— Быстро ты управился!
— Я не стал пробиваться к Сину и Марианне: вокруг них там собралась огромная толпа, — просто сказал Гаю, чтобы передал им слова благодарности и попрощался за нас.
Джо застонала.
— Да уж, будь готова завтра к расспросам, — подтвердил он ее опасения. — От них обоих.
Дверь отворилась, и в холл вывалилась шумная толпа джентльменов. Эллиот суровым взглядом сразу же дал им понять, чтобы не смели пожирать глазами Джо.
— Защищаешь меня? — усмехнулась та, когда они выходили.
— Кто-то же должен обучить манерам этих юных нахалов! — проворчал Эллиот.
— Ты в их возрасте был другим?
— Да. Может быть. — Он фыркнул. — Наверное.
Их дожидался наемный экипаж, втиснувшийся между десятками роскошных карет.
Джо не стала возражать, когда Эллиот откинул для нее подножку кеба, хотя прекрасно могла забраться в экипаж и так. Почему бы хоть одну ночь не побыть настоящей леди?
— Куда едем? — спросил он, остановившись у дверцы.
— Пытаешься узнать, где я живу, да?
— Обещаю, что никому не скажу.
Джо чуть наклонила голову.
Эллиот со вздохом сказал:
— Ладно, езжай в этом кебе, а я найду себе другой. Спокойной ночи!
— Залезай уж!
— Ты уверена?
— Залезай, пока у меня в голове не прояснилось.
Эллиот запрыгнул внутрь с такой прытью, что Джо не смогла сдержать улыбки.
— Куда едем? — поинтересовался кучер.
Когда Джо назвала адрес, у Эллиота отвисла челюсть.
— Что такое? Думаешь, слишком дорогой для меня район?
— Э-э…
Джо расхохоталась.
— Не бойся, не обижусь! По правде говоря, я не смогла бы позволить себе там жить, если бы не оказала небольшую услугу владельцу дома. Вот он любезно и предложил мне комнату на чердаке — думаю, потому что она слишком тесная, чтобы заинтересовать кого-то еще.
— Дело не столько в адресе, сколько в том, что…
— Что всего несколько улиц отделяют мой дом от твоего? — рассмеялась Джо.
Эллиот смутился.
— Никудышный из меня шпион, верно? Я тебя искал по всему городу, а ты, оказывается, была чуть ли не в двух шагах от меня.
— Не волнуйся, я никому не скажу!
Глава 13
Эллиот поднялся следом за Джо по четырем лестничным пролетам и начал задыхаться, пока они добрались до верхнего этажа. Там было две двери, но только рядом с одной из них на чугунном крюке висел фонарь.
— Ничего себе пробежка!
— Слишком много времени проводишь за столом! — бросила Джо.
Эллиот слишком запыхался, чтобы спорить.
Она отперла дверь и уже шагнула было в комнату, когда из темноты донеслось тихое рычание.
Эллиот схватил ее за руку.
— Внутри кто-то есть.
Джо цокнула языком и, подняв повыше фонарь, пожурила:
— Ангус, ну что это такое?
Ворон, сидя на жердочке у крошечного окошка, в ответ, щелкнув клювом, издал звук, похожий на хриплый смех.
— Боже милостивый! Я-то подумал, что здесь камышовый кот притаился.
— Он научился этому, когда мы с Мунго недолгое время путешествовали со зверинцем в Пруссии. Там был такой старый тигр, что у него и зубов-то не осталось. Поговори как Тедди, Ангус.
Ворон так громко зарычал, что в оконце задребезжало стекло.
Эллиот фыркнул.
— Бьюсь об заклад, соседи в восторге.
Джо бросила сумочку и накидку на столик.
— К счастью, другая половина чердака используется только как склад, а подо мной никто не живет. Комнату снимают несколько юристов, но бывают здесь только днем.
Она взяла у него шляпу и тоже положила на столик, а пальто повесила на вешалку рядом с серым плащом и потрепанной старой курткой, в которой она исколесила половину Франции.
Пока Джо подкладывала угля в крошечную печку, он разглядывал ее жилище. Это была достаточно просторная комната и крошечная каморка, которая служила уборной.
Сказать, что условия были спартанские, значило ничего не сказать. В комнате стояла узкая кровать, небольшой платяной шкаф, маленький столик, кухонный стол с одним стулом и сундук в изножье кровати. На стене висела полка с дюжиной книг и шкафчик.
— Хочешь чего-нибудь выпить?
— Того же, что и ты.
Джо указала на стул.
— Присаживайся.
Поскольку стул был единственный, Эллиот замешкался, но она подбодрила его, доставая из подвесного шкафчика бутылку вина, яблоко, немного сыра и хлеб:
— Давай-давай!
Эллиот сел, не переставая любоваться Джо. Хоть на ней и было бальное платье — пусть и совсем незатейливое, — она почему-то выглядела вполне органично и в этой тесноте.
— Ну и как тебе твой первый бал?
Джо пожала плечами, укладывая на кусочки хлеба ломтики сыра.
— Мне бы не хотелось именно так проводить время, но было приятно посмотреть, где теперь живет Марианна.
Она подала Эллиоту бутылку и штопор, а сама взялась за яблоко.
Затем из того же шкафчика она достала стакан, тарелку и нож.
— Больше посуды у меня нет, так что есть и пить придется по очереди.
Эллиот вытащил пробку из бутылки и поднялся.
— Давай садись на стул, а я…
Джо молча взялась за ручку сундука и подтащила его к столу, прежде чем он успел поставить бутылку.
Эллиот налил в стакан вина и подал его Джо. От скромной трапезы, которую она приготовила, скоро не осталось ни крошки, и он заметил:
— Ты проголодалась. Надо было сходить на ужин. Готов поклясться, угощение было отменным.
— Играть в карты куда веселее, чем есть, — возразила Джо, разрезая пополам бутерброд с сыром. — Кто такой сэр Стэнли и почему так пристально меня разглядывал?
Эллиот покачал головой.
— Почему он так на тебя таращился — понятия не имею. Он один из моих кураторов на службе, но не из моего отдела, а выше. Честно говоря, меня удивило, что он вообще знает, кто я такой.
Джо задумчиво кивнула.
Ему нравилось за ней наблюдать. Она обладала живым умом, и Эллиота восхищало, как быстро и изящно она продумывала планы, когда они были во Франции. Только вот догадаться, о чем именно она размышляет, было невозможно.
Это ему тоже нравилось.
По правде сказать, ему в ней нравилось абсолютно все, кроме упорного нежелания узаконить их
