Графиня на арене - Минерва Спенсер
— Думаю, здесь на нас никто не наткнется. — Эллиот смотрел на нее, не заботясь о том, что его намерения, наверное, можно было прочитать по глазам. — Что ты задумала? Какое-нибудь баловство?
— Вот это баловство? — спросила Джо, задрав юбку и опершись затянутым в чулок коленом на скамью возле его бедра, словно собиралась оседлать Эллиота. Глаза у нее стали почти черными.
Он застонал.
— Боже! Скажи, что это не сон, Джо! Скажи, что я не проснусь один в своей постели.
— Это не сон, — прошептала Джо, взявшись за пуговицу на его атласных бриджах.
Эллиот позволил ей делать что хочется, а сам, стащив вторую перчатку, скользнул руками ей под юбку и, поглаживая нежную кожу от края чулок до вьющихся волосков, уже влажных, прошептал:
— Ты восхитительна!
Они оба с шипением втянули воздух, когда Джо обхватила рукой его затвердевшую плоть.
— Я так по тебе скучал, — пробормотал Эллиот, раздвинув пальцем скользкие складки и медленно двигая им туда-сюда.
Джо качнула бедрами, побуждая его проникнуть глубже и возбуждая его уверенными сильными движениями.
Наконец, убрав его руку, она направила его член к своему лону и потребовала:
— Войди в меня!
— Боже милостивый, Джо! — простонал Эллиот, когда она стала мучительно медленно, принимая его в себя дюйм за дюймом, опускаться на него, пока он не оказался глубоко внутри.
Ему пришлось прикусить язык, когда она начала двигаться, резко поднимаясь и опускаясь, а потом взяла его лицо в ладони и, заглянув в глаза, хрипло спросила:
— Ты думал обо мне? Об этом?
— Только об этом и думал, — признался Эллиот, не заботясь о том, что это прозвучало так, словно он не может без нее обойтись. Он действительно не мог. Не только без ее прикосновений и близости, но и без постоянного присутствия в его жизни.
Эллиот застонал, когда почувствовал, что уже близок к пику, сунул руку ей под юбку и нажал скользкий бугорок сладострастия.
— Эллиот! — прошипела она сквозь зубы, двигаясь на нем так целеустремленно, что он достиг вершины блаженства вместе с ней.
Они отдыхали в переплетении ног и рук, и дыхание их было громче, чем далекие звуки веселья в доме.
Эллиот крепче прижал ее к себе.
— Не могу тебя отпустить. Я люблю тебя, Джо.
Она буквально застыла от его признания, но Эллиот ни о чем не жалел: ей нужно знать о его чувствах.
Ему нужно, чтобы она знала.
Его слова звенели у него в ушах, пока они оба приводили себя в порядок: «Я люблю тебя, Джо».
Ни разу еще ей не доводилось слышать таких чудесных слов, и таких печальных.
— Джо?
Она заставила себя посмотреть ему в глаза.
Эллиот взял ее за руку.
— Это правда, я не просто сказал это в пылу страсти. — Уголки его губ изогнулись вверх как-то по-мальчишески и в то же время соблазнительно. — Хотя страсть, конечно, тоже внесла свою лепту. Но я говорил серьезно: я тебя люблю. Я был идиотом, когда думал, что чувство пройдет — словно какой-нибудь грипп, от которого можно вылечиться со временем. Но вот прошел уже год, а я… болен еще тяжелее, чем раньше. — Он погладил большим пальцем ее руку, которая, как бы смешно это ни было, все еще была затянута в перчатку, даже после всего, что произошло между ними. — Я знаю, что ты видела меня с леди Элизабет.
От одного этого имени внутри все скрутило от ревности, но Джо заставила себя кивнуть.
— Я ухаживал за ней, потому что пытался жить дальше, но это некрасиво — по отношению и к ней, и к тебе, и к себе. Я не буду больше пытаться сблизиться с ней. И вообще ни с кем. Мне нужна только ты.
— Я никогда не смогу выйти за тебя замуж, и ты сам это знаешь. Прошу, не притворяйся, будто это не оставит отпечаток на твоей семье, на тебе самом. Тебе бы пришлось уйти из министерства внутренних дел. Вы все будете опозорены.
— Да, будет нелегко, но можно найти способ…
Джо схватила его за руки и сжала их так сильно, что он поморщился.
— Нет, Эллиот, нет!
— Я не хочу жить без тебя. Я скорее…
— Я готова стать твоей любовницей, но только если ты мне кое-что пообещаешь.
Губы Эллиота разомкнулись, и Джо могла видеть, как страх и надежда борются в его взгляде. — Что?
— Что никогда не станешь требовать стать твоей женой. Пожалуйста. Это всего лишь сказка. У таких, как я, не бывает хеппи-энда. Я буду твоей любовницей — вот все, что могу предложить. Прими мое предложение, и мы будем хоть немного счастливы. Если ты не готов на это согласиться, я уеду из Лондона…
— Я согласен! — выпалил он с такой готовностью, что у нее потеплело на душе. — Лучше так, чем совсем без тебя. Но и я должен кое о чем тебя попросить.
— О чем же? — нахмурилась Джо.
— Ты прекрасно умеешь исчезать. Пообещай, что не сбежишь от меня тайком, — все время этого боюсь. Мне известно, что ты переехала, и у меня сердце чуть не остановилось, когда я понял, что ты могла исчезнуть навсегда. — Эллиот грустно улыбнулся. — Я до сих пор не знаю, где ты живешь.
Джо не смогла сдержать улыбки.
— Буду считать это своим достижением.
Эллиот притянул ее к себе и, целуя, прошептал:
— Никогда не исчезай. Обещай мне.
Джо неохотно кивнула.
— Обязательно тебя предупрежу, перед тем как уехать.
— И скажешь, куда именно уезжаешь?
Джо чуть прикусила губу и опять кивнула.
— Вот и хорошо. — Эллиот тряхнул головой. — Думаю, пора нам вернуться на бал.
— Но мне совсем туда не хочется.
Эллиот рассмеялся.
— После всего двух танцев?
— И этого вполне достаточно.
Эллиот взял ее лицо в ладони.
— Признаюсь, и мне не нравится, когда ты с кем-нибудь танцуешь. Гая так прямо убить хотелось.
Джо громко расхохоталась от неожиданности.
— Ты ревновал к Гаю?
— Да, и ко всем остальным. Вот такой я эгоист и собственник. Ты должна принадлежать только мне.
Его поцелуй был глубоким и долгим, и Джо хотелось, чтобы он никогда не кончался, но, в конце концов, Эллиот выпустил ее из объятий.
— Мне кажется, что это сон.
— Мне тоже с трудом верится в происходящее, — призналась Джо.
Эллиот достал часы и поморщился.
— Долго же мы отсутствовали. Лучше подождать еще немного и вернуться к ужину — так нас заметит меньше народу.
— Думаешь, за нами следят?
— О, на балах это
