Колдовская ночь - Наталья Борисовна Русинова
– Сказать скажу, Тихон, – негромко сказал Николай, и толпа стихла, внимая его словам. – Только вот на волю батькину я никак повлиять не могу.
– А ты вот, Николька, возьми! – Тихон вытащил из глубокого кармана ярко блеснувшие на солнце бусы. – Янтарь настоящий, Алёнке моей батька с городу привёз!
Бусы упали в раскрытую Николаеву ладонь. Ян поморщился. Вот такого мужа себе бисячка хотела?..
– Ты, Тихон, бусы забери, на рынке в городе их продай, а деньги те Лёньке отдай, – посоветовал кто-то из толпы. Тихон вскинулся, обвёл сходбище глазами, а бусы тем временем исчезли у Николая за пазухой.
– Что тебе бусы, Колька? – выступил вперёд Ян, почуяв, что наступило его время. Лучше предлога было не найти. – У меня вот невеста для тебя есть – девка-а-а – баскущая! Лицом бела да румяна, руки нежные да умелые, да и приданое имеется.
Люди молчали, глазея на Яна. В глаза Николая появился интерес.
– Приданое есть? – он выплюнул травинку и, кажется, даже чуть подался вперёд. – Какое?
– Имение в лесочке нашем, – не моргнув глазом, соврал Ян. Хотя почему соврал? Лес есть, изба правда заместо имения, – так что почти правду сказал.
– Имение? – Николай задумался. – Откуда у девки имение? Особенно у такой, которую ты сватаешь? Да что ты за сват такой? Ни одежды праздничной, ни подарков… – в голосе сына староста мелькнуло презрение. Ян почувствовал, как внутри всё опускается, а в груди почему-то стало горячо и трудно дышать. – А ты, кстати, откуда знаешь, что у неё руки нежные?.. А-а-а, а может, ты Славну свою сватаешь? Юбку себе не дала задрать, так ты её проучить решил?
Сердце сжалось, стало совсем маленьким, настолько, что могло вместить в себя лишь одно – ярость. Страх выветрился, Ян подскочил к Николаю, размахнулся, вкладывая в удар всю свою – откуда только взявшуюся? – силу. Костяшки пронзила острая яркая боль, голова Николая мотнулась так, что шапка слетела. Толпа ахнула и начала стремительно рассасываться. Люди уходили, опустив головы. Молодчики неторопливо спустились с крыльца. Ян уж думал, что и они уйдут, оставив их с Николаем наедине, но первый удар, нанесённый твёрдой, обтёсанной в драках рукой под дых, заставил его согнуться, немо раскрывая рот в попытке вдохнуть; второй повалил на землю. А следующие Ян уж и не стал считать. В глазах то и дело вспыхивали белые пятна, похожие на солнечных зайчиков. Вскоре полыхнуло совсем уж ослепительно. Сквозь звон в голове, Ян осознавал, что его куда-то тащат, а потом всё стихло. Ладони щекотала трава, в нос лез запах нагретой земли. Некоторое время Ян лежал, не шевелясь. «Чтоб тебя черти вечно в Аду жарили, бесова ты девка», – вертелась на языке мысль, но Ян изо всех сил удерживал её внутри, чтобы вновь не накликать беду. Встречаться сейчас с подменной не хотелось. Вдобавок он не знал, что должно было произойти дальше. Просто отдать ей человеческие дары? А может, ещё и слова какие прочитать? Так слов он и не знает, это надо было Радмила звать опять… Мысли становились всё тише. Ян смежил веки.
Очнулся он на лавке в знакомой избушке. На потолке, между бревнами вился мох, поскрипывала прялка. Ян резко сел – и охнул, едва не повалившись обратно. В груди хрустнуло – рёбра, что ли, сломали сволочи? А вот лицо не горело – по лицу, видать не били.
– Здравствуй, парень, – сидевшая за прялкой подменная улыбнулась, растянулись бледные губы в пугающей улыбке.
– Я как опять здесь? – прохрипел Ян, ощупывая рёбра. Вроде, не поломанные…
– Так ты меня поминал так часто, я уже не могла не услышать, – рассмеялась чертовка. – Никак подарки достал?
– Достал, – Ян хмуро взглянул на новую знакомую. – Только жениха тебе не нашёл. Видала, что старостин сын со мной сделал? – он приподнял рубаху, демонстрируя наливающийся на боку синяк. – Не надо никому за такого идти. Даже бисячке.
– Меня, если не обвенчать, леший обратно заберёт, – серьёзно посмотрела ему в глаза девушка.
– Придумаю чего-нибудь, раз обещал, – Ян не понимал, зачем он это говорит. Кто мог жениться на чертовке? Но через мгновение его осенило.
– Знаю я, кому тебя отдать, – выпалил он, вытащил из кармана опояску и крест. – Только и ты обещание сдержи!
Ян сам завязал опоясок.
– А звать тебя будут Верой. Виргинией по святцам, – он одел ей на шею крест.
То, что произошло дальше, он вполне мог назвать купальским чудом. Вновь расцвели узоры на рубахе подменной, блеснули былым золотом волосы, глаза стали голубыми-голубыми, словно отражали в себе то небольшое озерцо, на берегу которого и ютилось Заозёрье. «Баска девка», – неожиданно для себя подумал Ян.
– Чудо какое! – новоявленная Вера-Виргиния счастливо рассмеялась. – Ну спасибо тебе, парень!
– Меня Яном звать, – машинально добавил Ян, понимая, что уже совсем засмотрелся. – А теперь твоя очередь обещание исполнять.
– Я слово своё держу, – Вера оторвала от рубахи тесьму. – Пусть подруга твоя в косе её носит, али ещё где, но только снимать её нельзя. Эта вещь с той стороны, считай.
– Благодарствую, – Ян не стал расспрашивать, как лента сможет от Славны смерть отвести. Главное, чтобы сработала. – Ну пойдём теперь, сватать тебя будем.
* * *
– Так ты и вправду чертовку у лешего забрал, – в голосе Радмила звучало не то восхищение, не то растерянность.
– А то! – Ян тряхнул кудрями и прикусил язык от боли. Побывка на той стороне побои, к сожалению, не залечивала. – Помнишь, ты говорил, что за тебя только бисячка пойдёт? Так я тебе невесту нашёл.
Радмил перевёл глаза на Яна.
– Меня ежели не просватать, леший обратно заберёт. Во второй раз я уж не выберусь, – добавила Вера.
– Ты уж приглядись. Девка-то баскущая, – заговорщически прошептал Ян знаткому. Недостаточно тихо.
– Я у лесного дедушки так долго пробыла, что и научилась кой-чему. Травы знаю, к примеру, – с гордостью заявила подменная.
Радмил некоторое время молчал, а затем спросил:
– Помнишь, откуда ты? В какие края сватов засылать?
Вера зарделась, а Ян поспешно попрощался, оставляя знаткого с ней наедине. Когда он выскочил из мельницы Радмила, солнце уже сильно перевалило за зенит. Из деревни слышался шум и говор: молодежь направлялась в лес, чтобы разжечь костры да сплести венки из полевых цветов.
Уже подходя к деревне, Ян заметил вдалеке Славну: она шла отдельно от всех, отпустив голову и накинув на плечи платок, словно ей было холодно, несмотря на жаркий июльский день.
– Славна-а-а, – закричал Ян, размахивая руками. Сердце заходилось в радостном предвкушении: сейчас отдаст он оберег от чертовки и всё
