Император Пограничья 11 - Евгений И. Астахов
Ещё одна запись:
«Удалось погасить очередной конфликт между князьями, но я вижу — это временное затишье. Пока я жива и сильна, они подчиняются. Но что будет после? Я пытаюсь воспитать достойного преемника, но в них нет твоего величия, отец. Они мелочны, завистливы, думают о власти, а не о долге».
Последняя запись, сделанная дрожащей рукой старухи:
'Силы покидают меня. Вчера не смогла встать с постели без помощи служанки. Смерть близка, чувствую её дыхание. Я сделала всё, что могла — укрепила границы, построила новые крепости, записала законы, обучила магов. Империя крепка… пока. Но я вижу трещины. Вижу алчные взгляды князей. Вижу, как они ждут моей смерти, чтобы растащить державу по кускам. Завещаю трон Святославу — он наименьшее зло из возможных.
Прости, отец, я не смогла найти достойного продолжателя твоего дела. Молюсь только об одном — чтобы твой труд не оказался напрасным. Глупая надежда умирающей старухи, но это всё, что я могу оставить будущему'.
Стоя в полутёмном тайнике, я не мог сдвинуться с места. Слова Астрид жгли изнутри сильнее, чем костяной кинжал Синеуса. Она винила себя за каждую язву на теле империи, за каждый конфликт между князьями, который не смогла предотвратить. Моя девочка несла на плечах непосильную ношу, а меня не было рядом, что помочь ей советом, направить её, подсказать… Она сделала всё возможное — укрепляла границы, гасила мятежи, пыталась найти достойного наследника. Моя дочь столкнулась с тем, к чему я её не готовил — как править, когда все близкие мертвы, а вокруг только те, кто ждёт твоей слабости?..
Я провёл ладонью по лицу, стирая остатки слёз. Странное чувство — узнать о целой жизни ребёнка, прожитой после твоей смерти. Узнать, что она стала сильной правительницей, продолжила борьбу с Бездушными, пыталась сохранить единство державы. Но также узнать о её одиночестве — как она плакала над моей рубахой, как забывала мой голос, как ела рыбный пирог и вспоминала наши ночные вылазки на кухню.
Астрид писала о довлеющем злом роке. Она была права — проклятие нашего рода в том, что мы слишком хорошо умеем сражаться с внешними врагами и совершенно не готовы к предательству. Синеус ударил в спину. Князья после смерти Астрид упорно подтачивали империю изнутри, пока в 1613 году та окончательно не раскололась на княжества. История повторяется с жестокой иронией. Теперь, тысячу лет спустя, я снова собираю раздробленные земли, снова борюсь с Бездушными.
Но есть и различие. В прошлой жизни у меня были братья по крови, один из которых предал меня. Теперь у меня есть люди, которые выбрали встать рядом не из-за родства, а по собственной воле. Полина — графиня, которая могла остаться в безопасности крупного города, но выбрала Пограничье. Василиса — княжна Голицына, нашедшая в Угрюме настоящий дом. Ярослава — княжна-изгнанница, связавшая свою судьбу с моей. Борис и Гаврила — охотники, ставшие моими первыми дружинниками. Отец Макарий — бывший Стрелец, нашедший новую цель в заботе о душах наших жителей. Арсеньев и Зарецкий — учёные, поверившие в безумную идею создания новой Академии. Крестовский, которому Пограничье дало второй шанс на жизнь… Может, в этом и есть урок — не кровь делает семью, а выбор стоять друг за друга.
Астрид молилась, чтобы мой труд не оказался напрасным. Называла это глупой надеждой умирающей старухи. Нет, дочь моя, не глупая. Пророческая. Не знаю, по какой прихоти судьбы или Всеотца, но я здесь, и у меня есть второй шанс. Не повторить прежние ошибки. Создать не просто империю, а систему, которая переживёт любого правителя. Воспитать не одного наследника, а целое поколение лидеров.
Дочь писала, что без предводителя Бездушные стали просто дикими зверями. Однако я знаю — где-то там, в далёких землях, всё ещё таится источник заразы. То, что превратило Синеуса в Химеру. То, что стояло за ордами Алчущих. Оно ждёт. Готовится. И когда-нибудь вернётся. Но теперь я тоже готов.
Я закрыл дневник и поднялся. Забрал все три находки — перстень на палец, Фимбулвинтер на пояс, дневник за пазуху. Они принадлежали мне по праву крови и памяти.
Трувор был прав в одном — отец действительно погиб глупцом, спасая горстку крестьян. Но в этой «глупости» была вся суть нашего рода. Мы защищаем не потому, что это выгодно или разумно. Мы защищаем, потому что не можем иначе. И пусть это однажды нас убьёт — как убило отца, как убило меня — но это же делает нас людьми, а не чудовищами.
Я выбрался из тайника на поверхность, унося с собой не просто вещи, а целую жизнь, прожитую без меня. Целую империю, построенную и потерянную. Все надежды и разочарования моей дочери. Теперь это часть меня. И я использую эти уроки, чтобы не повторить прежних ошибок.
Солнце уже клонилось к закату, окрашивая руины в золотистые тона. Я бродил среди обломков, сам не понимая, что ищу. Ноги сами несли меня от одного фундамента к другому, будто пытаясь восстановить план дворца.
И вдруг земля под ногами откликнулась. Не дрогнула физически — откликнулась на мою магию, словно узнала. Я остановился и прислушался внутренним чутьём. Глубоко внизу, на глубине нескольких метров, моя магия земли почувствовала металл. Серебро. Старое, потускневшее от времени, но всё ещё хранящее отпечаток знакомой энергии.
Опустившись на колени, приложил ладонь к траве. Закрыл глаза, позволяя магии проникнуть сквозь слои почвы и камня. Там, в глубине — каменный саркофаг. А внутри, на груди того, кто покоится в нём, лежит серебряная фибула. Я чувствовал каждую линию узора — ворон, расправивший крылья над копьём. Фамильная брошь правителей моего рода.
Это была могила Астрид. Земля сама привела меня к ней, откликнувшись на зов отца, ищущего дочь спустя тысячу лет. Простое захоронение, без памятников и мавзолеев — только камень, земля и фамильный знак, который она носила при жизни и унесла с собой в смерть.
Я положил обе ладони на землю, словно обнимая то, что не мог обнять:
— Астрид… это я. Не знаю, как это возможно, но я здесь. Читал твой дневник. Все
