Проклятый Лекарь. Том 8 - Виктор Молотов
Взрослые были проще. Загнанные в свои тела, они бились, кричали, проклинали. Но я держал их некромантическими нитями, как марионеток.
— Покойтесь с миром! — прокричал я, вкладывая в латинскую фразу всю накопленную мощь. Язык мертвых империй. Идеально для мертвых аристократов Российской Империи.
Волна покоя прошла по кладбищу, как ударная волна. Только наоборот — не разрушающая, а успокаивающая.
Тела с запертыми в них душами начали оседать. Медленно, как сдувающиеся шарики. Плоть превращалась в прах, кости крошились в пыль, души растворялись в небытии.
Окончательное упокоение. Не временное усыпление, не изгнание — полное и бесповоротное. Земля принимала их обратно. Могилы закрывались сами собой. Надгробия выпрямлялись, трещины затягивались. Кладбище возвращало себе подобающий вид — место вечного покоя, а не поле битвы.
Кладбище быстро затихло. Полная, абсолютная тишина. Даже ветер перестал шуметь в ветвях старых берез. Как будто природа затаила дыхание, наблюдая за произошедшим.
Тишина после некромантической битвы особенная. Это не отсутствие звука — это присутствие покоя. Редкая вещь в нашем шумном мире.
Моя команда собралась вокруг меня. Все выглядели как участники особенно неудачного корпоратива — потрепанные, уставшие, слегка безумные.
У Костомара отвалилась челюсть — в который раз за вечер. Он держал ее в правой руке, левая была все еще прикручена задом наперед. Три ребра отсутствовали, позвоночник искривлен буквой S.
— Я… ем… грунт? — с трудом произнес он без челюсти, звук был похож на шелест сухих листьев.
— Какая разница? — устало ответил я, оглядывая свою потрепанную армию.
Ростислав стал почти прозрачным от потери энергии. Сквозь него было видно надгробие с выцветшей надписью «Здесь лежит раб Божий Семен. Жил тихо, умер громко».
Иронично. Этот Семен наверняка был одним из самых громких призраков.
Вольдемар потерял левое ухо — где-то выпало во время боя. На его месте зияла дыра, через которую было видно остатки мозга.
Мозг зомби — отдельная тема для диссертации. Он вроде есть, но не работает. Как правительство в кризис присутствует, но абсолютно бесполезно.
— Вольдемар, ты как? — спросил я, подходя к нему.
Зомби молча поднял три пальца. Потом, кажется, передумал и опустил один.
— Оцениваешь свое состояние по десятибалльной шкале? Два из десяти?
Медленный кивок.
— Что болит? — задал я заведомо глупый вопрос.
Он указал на дыру в животе, которую кто-то из призраков прогрыз насквозь. Через нее виднелся его позвоночник.
— Потерпи. Зашью потом. Если будет «потом», — сказал я.
Кирилл сидел прямо на земле, привалившись спиной к надгробию. Из носа текла кровь — тонкими струйками, как из крана с плохой прокладкой. Руки тряслись от магического истощения. Он выглядел как студент после особенно тяжелой сессии.
— Я всё, — прохрипел он. — Магия кончилась. Совсем. Даже спичку зажечь не смогу.
— Это временно, — успокоил я его. — Магические каналы перегружены, восстановятся через пару дней. Будешь как новенький.
— А если не восстановятся? — в его голосе прозвучала нотка настоящей паники.
— Тогда станешь обычным человеком. Это не так плохо, как кажется. Меньше проблем.
— Для мага это смерть!
— Для мага это карьерный переход, — пожал я плечами. — Можешь пойти в некроманты — у нас магия не главное, только трупы и здоровый цинизм.
— Святослав? — голос Аглаи в голове звучал слабо, устало, но с облегчением. Она все это время была нашим удаленным наблюдателем. — Вы справились? Все закончилось?
— Почти. Осталась маленькая, незначительная проблема, — ответил я ментально, поворачиваясь к воронке.
Она изменилась. Кардинально изменилась.
Из огромного черно-фиолетового вихря размером с трехэтажный дом она сжалась до размера теннисного мяча. Но плотность… о, плотность увеличилась в тысячи раз.
Теперь это была не просто воронка некроэнергии. Это была микроскопическая черная дыра, нестабильное ядро чистой смерти, способное поглотить все живое в радиусе километра.
Я подошел ближе, активировал некромантическое зрение на максимум.
Структура воронки была полностью нарушена. Теперь она была нестабильна, как перегретый реактор, готовая либо схлопнуться, либо… Это все из-за отсутствия призраков, которые каким-то образом ее стабилизировали. Но при этом с ними, от нее было нельзя избавиться.
Мой ритуал…. Я выкачал слишком много энергии через призраков. И это давало мне шансы на победу. Воронка теперь не действовала на меня. Так что Кирилл мне был особо не нужен.
— Черт, — выдохнул я.
— Я ем грунт? — Костомар, кое-как прицепив челюсть обратно, подошел ко мне.
— Да, Костомар. Если эта штука рванет, мы все будем есть грунт. Изнутри. Потому что станем его частью.
— Насколько все плохо? — спросил Кирилл, с трудом поднимаясь на ноги.
— По шкале от одного до десяти? Пятнадцать.
— Но шкала же до десяти! — не понял он.
— Эта проблема вышла за пределы шкалы. Как ученик, который настолько глупый, что получил отрицательную оценку за контрольную.
— Что за проблема, Святослав? — Аглая в моей голове начинала паниковать.
— Воронка. Она молодая, ей всего три дня. Старые воронки стабильны, как выдержанное вино. Их можно разрушить контролируемо — как снос здания, заложил заряды в нужных местах и нажал на кнопку.
— А молодая?
— А молодая — как подросток с гранатой, которому отказала девушка. Нестабильная, непредсказуемая, готовая взорваться от любого неосторожного движения.
— И если взорвется, то что будет?
— Кратер. Большой кратер. Радиусом километр минимум. Барвиха, где мы все живем, исчезнет с карты. Вместе с половиной ближайших поселков. Никто даже не поймет, что случилось.
— Это же тысячи жертв!
— Десятки тысяч, — поправил я. — Плюс некротическое заражение местности на годы вперед. Авария на атомной электростанции покажется детской песочницей.
Воронка пульсировала. Быстро, агрессивно, как сердце колибри на амфетаминах. С каждым ударом она сжималась чуть сильнее. Критическая масса была близко.
— Сколько у нас времени? — спросил Ярк по ментальной связи через Аглаю.
— До взрыва? Минут сорок. Может, час, если повезет. И если мы не будем ее трогать. Но проблема в том, что тронуть ее нам придется, — хищно улыбнулся я, закатывая рукава.
Глава 8
Сила.
Вот что я чувствовал, стоя перед сжавшейся воронкой. Чистая, незамутнённая, первозданная сила. Та самая, которую я потерял тысячу лет назад, когда проклятие вырвало меня из моего мира и швырнуло в тело никчёмного бастарда.
Некромантическая энергия, поглощённая от призраков рода Ливенталей, бурлила во мне как расплавленный металл в тигле. Каждая жила гудела, каждый нерв вибрировал. Кровь — и без того не совсем человеческая — теперь ощущалась как жидкий огонь с привкусом могильной земли.
Приятное сочетание. Как кофе с коньяком, только смертоноснее.
Сосуд Живы показывал сто процентов. Но это была уже не та сотня, что раньше. Ёмкость увеличилась. Раньше мой
