Проклятый Лекарь. Том 8 - Виктор Молотов
— Я не знаю, — честно ответил ментально, не в силах скрыть нотки хищного восторга. — Но ощущения очень интересные.
— Интересные⁈ Святослав, это пугает!
— Как оргазм, помноженный на инфаркт и приправленный передозировкой кофеина. Больно, приятно и хочется больше одновременно, — успокоил я ее, хотя описание вряд ли могло кого-то успокоить.
— Это звучит опасно!
— Все самое интересное в жизни опасно, — отрезал я. — Безопасно только лежать в гробу. И то не факт, я встречал там агрессивных червей.
Призраки начали двигаться. Медленно, синхронно, как единый организм, управляемый невидимым дирижером. Воронка пульсировала в такт их шагам — они были связаны с ней, питались от нее, были ее стражами.
И тут пазл сложился.
Тьма меня побери. Воронка — не ловушка. Это инкубатор. Экзорцист не запер их случайно. Он их выращивает. Культивирует. Как бактерии в чашке Петри. Только вместо лекарства от всех болезней получится армия призраков-берсерков. Очень удобно для Ордена.
— План меняется! — крикнул я команде, перекрывая вой ветра. — Это не спасательная операция! Это ритуал!
— Какой ритуал⁈ — заорал Кирилл, усиливая световой барьер. Его лицо было бледным, но решительным.
— Мой ритуал! Повышения уровня! Прямо здесь, прямо сейчас!
— Вы с ума сошли⁈ — в голосе парня смешались ужас и восхищение.
— Нет! Я эволюционирую! — рявкнул я в ответ.
И первым нас атаковал призрак полковника в мундире Крымской кампании. Усы топорщились, как у ежа, глаза горели красным огнем ярости. Он бросился на меня с призрачной саблей наголо, издав боевой клич, от которого завяли бы уши у живого.
Костомар перехватил его в полуметре от светового барьера:
— Я ем грунт!
Врезался в призрака, как таран. Физический скелет против метафизического духа — казалось бы, несовместимо. Но Костомар обладал остаточной некромантической энергией, которая делала его частично материальным для призраков. Раздался звук, похожий на удар мокрой тряпки о стену.
Полковник взвыл, отлетел на три метра, врезался в надгробие какого-то купца. Мрамор треснул — вот что значит аристократическая ярость, даже посмертная.
— Сильно! — деловито сказал Ростислав, элегантно уворачиваясь от призрачной графини, которая пыталась ударить его веером. — И между прочим, мадам, вы совершенно не умеете фехтовать веером! Это нелепо!
— Молчи, выскочка! — взвизгнула графиня и замахнулась веером, как топором.
Аристократки дерутся веерами. Прекрасно. Кажется, я видел все в этой жизни. И в прошлой тоже. Хотя в прошлой одна графиня убила мужа вязальной спицей, так что веер — это еще гуманно.
Я закрыл глаза и открыл Сосуд полностью. Без ограничений, предохранителей и страховки.
Боль ударила как кузнечный молот по наковальне. Каждая клетка тела взвыла от перегрузки. Но я держался. Стоял прямо, не сгибаясь. Архилич не показывает слабость, даже когда его выворачивает наизнанку.
Некромантические нити вырвались из меня, как щупальца спрута-мутанта. Невидимые обычным зрением, но в некромантическом спектре они сияли черным светом — оксюморон, но иначе не опишешь.
Пятьдесят три нити. По одной на каждого призрака. Тонкие, как паутина, прочные, как стальной трос.
Я зацепил первого — того самого полковника. Нить вошла в его призрачную грудь, нашла ядро — сгусток эктоплазмы, который служил душе якорем. И начал тянуть.
— АААА! — взвыл полковник, его фигура начала искажаться. — ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, ЖИВАЯ МРАЗЬ⁈
— Поглощаю, — спокойно ответил я, концентрируясь. — Ничего личного. Просто бизнес.
Энергия потекла по нити. Не быстро — призрак сопротивлялся. Но текла. Холодная, древняя, пропитанная аристократической спесью и порохом.
Остальные призраки поняли, что происходит. Взвыли хором — пятьдесят три голоса слились в один вопль ярости и отчаяния. И бросились в атаку. Все разом.
— Держать строй! — заорал я, продолжая вытягивать энергию.
Кирилл выставил руки вперед, усиливая барьер. Свет стал ярче, плотнее, начал пульсировать в бешеном ритме — сто двадцать ударов в минуту, возникла тахикардия от стресса.
— Не могу долго! — крикнул парень. Из носа потекла тонкая струйка крови от перенапряжения. Капилляры в слизистой не выдерживают давления. — Их слишком много!
Первая волна призраков врезалась в барьер. Раздался звук, похожий на треск разбитого стекла. Свет против тьмы, жизнь против смерти. Барьер прогнулся, затрещал, но выстоял.
Вторая волна ударила сильнее. Барьер дал трещину. Тонкая, как волос, она поползла по световому куполу.
— Вольдемар! — крикнул я. — Прикрой Кирилла!
Зомби шагнул вперед, загородив мага своей тушей. Призраки начали проходить сквозь него, но застревали. Мертвая плоть Вольдемара, насыщенная моей волей, работала как вязкий фильтр — пропускала их медленно, с видимым сопротивлением. Идеальный щит. Непробиваемый и невозмутимый.
— Я ем грунт! — Костомар, видя, что лобовая атака бесполезна против такой толпы, разобрался на части.
Тактическая дезинтеграция. Умно. А ведь он становится умнее. Или просто вспоминает старые трюки? Целого скелета легко обойти. А когда кости летают в разные стороны, как шрапнель — попробуй увернись от этого роя.
Череп с диким клацаньем полетел влево, кусая призраков за эктоплазматические пятки. Руки — вправо, хватая и удерживая самых назойливых. Ребра веером разлетелись по воздуху, работая как метательные бумеранги. А позвоночник, извиваясь как костяная змея, опутывал призрачные ноги, заставляя их спотыкаться и падать.
— Это великолепно! — восхитился Ростислав, элегантно паря над полем боя. — Какая стратегия! Какая тактика! Настоящий некро-фельдмаршал! Атакуй ребрами левый фланг! Они там проседают!
Тем временем я продолжал ритуал. Вторая нить, третья, десятая. Каждая находила свою цель, вгрызалась в призрачную суть, начинала высасывать.
Сосуд расширялся, принимая невозможные объемы энергии. Сто процентов были пройдены давно.
Цифры потеряли смысл. Я перешел на другую шкалу измерения — не количественную, а качественную.
Эволюция. Не просто повышение уровня, а метаморфоза. Как превращение головастика в лягушку. Или куколки в бабочку. Или лекаря-бастарда в нечто большее. В нечто, чем я был когда-то.
— Святослав! — голос Аглаи прорвался сквозь поток энергии, он был единственным, что я слышал ясно. Она наблюдала за происходящим издалека, через нашу ментальную связь. — Твое тело! Оно светится!
Я мельком взглянул на свои руки. Действительно, кожа излучала мягкое, но уверенное фиолетовое свечение. Как будто под ней текла не кровь, а чистая магия. Как радиоактивный светлячок. Только красивее и опаснее.
— Это нормально? — в ее голосе звучал страх.
— Для человека — нет. Для некроманта в стадии апофеоза — да, — ответил я, стараясь, чтобы мой ментальный голос звучал спокойно.
— Апофеоза⁈
— Технический термин. Означает превращение в нечто божественное. Преувеличение, конечно. Я не становлюсь богом. Максимум — полубогом. Четверть-богом. Восьмушкой божества.
— Ты шутишь, когда тебя атакуют полсотни призраков⁈ — ее возмущение было почти осязаемым.
— А когда еще шутить? После смерти поздно будет. К тому
