Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 8 - Сергей Алексеевич Евтушенко
Общество вокруг стола слегка загудело, и я заметил, что часть рыцарей кивает в подтверждение слов Ланселота. Не менее десяти кивков, может, больше.
— В тот памятный день, — повысил голос первый из рыцарей. — Мы собрали несокрушимый отряд, дабы искоренить угрозу нашей любимой родине! Мы отправились прямиком в логово коварного врага, очищая его огнём и мечом, но не знали, что в наши ряды затесался предатель!
Шум за столом тоже возрос, поползли шепотки, переходящие в обсуждения вполголоса. Возможно, те, кто принимал участие в операции тридцативековой давности напоминали подробности остальным, возможно — уже представляли, как скопом будут избавляться от преступника. Со стороны Артура донёсся едва слышный звук — он даже не стукнул кулаком по столу, а просто опустил на него руку в латной перчатке. Воцарилась идеальная тишина.
— Благодарю тебя, первый из рыцарей, — сказал император. — Ты поведал достаточно.
— Государь, — ответил Ланселот. — Я молю о снисхождении за дерзость, но вы возглавляли наш отряд. Вы видели, что произошло. Неужто этого недостаточно для справедливого вердикта?
— Я спал достаточно долго, дабы понять — сон иногда неотличим от яви, — негромко сказал Артур. — Священный суд не имеет права на спешку, особенно когда от его исхода зависит судьба одного из моих детей.
Ланселот затих, и император медленно повернулся в сторону Мордреда.
— Встань, сын мой. Что ты можешь сказать в своё оправдание?
Мой первый союзник поднялся на ноги — и в очередной раз стало заметно, насколько он сейчас отличался от своих братьев. В первую очередь за счёт кое-как залатанной старой брони, но разница была и в других мелочах. Помедлив, Мордред снял шлем, обнажив лицо — красивый, но очень бледный и уставший мужчина лет тридцати с небольшим, с неряшливыми чёрными волосами и пронзительно-синими глазами.
Вокруг стола вновь прошелестела волна шепотков. Похоже, никто из рыцарского братства не снимал шлемов последние несколько столетий.
— Мне нечем оправдываться, отец, — просто сказал Мордред. — Сэр Ланселот и другие братья, и даже вы сами помните тот поход. Помните, как прошли сквозь вражеское логово и вернулись назад, помните момент моего злодеяния. Я не помню ничего из этого. Обрывки, куски, несвязанные фрагменты. Я силился вспомнить на протяжении тысячелетий, но даже когда лорд Виктор вернул мне человеческий облик, это не помогло моей памяти. Скажу только одно — ни в какой момент времени, ни до, ни после того дня я не замышлял зла. Всё, чего я хотел — верой и правдой служить Авалону и вам, государь.
Молчание длилось невыносимо долго, но затем Артур кивнул.
— Вижу, что ты говоришь правду, сын мой. Или же думаешь так, но в глазах Авалона намерения едины с деяниями. Если на тебе есть тяжкий грех, то ты свершил его не по своей воле. Увы, последствия той катастрофы легли тяжкой ношей на нашу землю, и наказанием за преступление всё равно положена смерть. Без изгнания из рядов братьев, как одному из равных.
— Я понимаю, отец. И безропотно приму свою судьбу.
На этом моменте я резко заволновался. Мордреду «подсластили» пилюлю, мол, казним тебя со всеми почестями, а тот и рад? С тем же успехом можно было Артура и вовсе не будить, а попробовать свои силы в бою против половины рыцарей — что-то подсказывало, что вторая половина не подняла бы на нас мечи. Пора вмешаться — с некоторым риском нарушить неизвестный мне этикет, но лучше уж так, чем перебивать приговор. Опять же, Артур поприветствовал не только рыцарей, но и гостей за столом — это обнадёживало.
Убедившись, что возникла очередная длинная пауза, я подал голос:
— Государь, просто хотел бы напомнить — вина Мордреда ещё не доказана. То, что он не помнит подробностей похода, лишь говорит, что дело было нечисто. Вечный замок невозможно уничтожить, просто убив его хозяина — поверьте тому, кто погибал так много раз!
Все головы в латных шлемах резко повернулись ко мне — похоже, этикет всё-таки был нарушен. Но когда Артур заговорил, в его голосе не слышалось жестокости — скорее, любопытство:
— Благородный гость. Я не знаю твоего имени, но вижу, что ты хозяин замка Полночь, и союзник Авалона. Это лишь напоминает о том, в какое поразительное время мы существуем.
— Лорд Виктор фон Харген, — представился я. — Но для вас, государь, можно просто «Вик», как и для всех моих друзей. Я и мой замок готовы оказать Авалону любую помощь, на которую способны. И всё потому, что Мордред прошёл сквозь кошмар, и убедил меня в необходимости союза! А затем привёл сюда, пусть и прекрасно осознавал, какая встреча его ждёт.
— Это не искупает его вины, — вклинился Ланселот. — Даже с благими намерениями, даже без осознания и без памяти! Мы все видели то, что видели, и вот уже три тысячи лет наш мир гибнет из-за последствий! Люди гниют заживо, а по ночам их терзают твари кошмара!
— Что-то я не видел, сэр Ланселот, чтобы вы встали на защиту этих людей, — ровно сказал я. — Неужто устали? Или просто копили силы, чтобы поскорее расправиться с тем, кого назначили козлом отпущения?
— Ещё одно слово, лорд Виктор, и вы получите вызов на поединок за оскорбление рыцарской чести! И на нём сможете сами убедиться, сколько сил у меня осталось.
Признаться, я уже был готов продолжать, чтобы нарваться на обещанный вызов, но наконец вмешался Артур.
— Довольно. Довольно, сын мой, и тебе довольно, благородный гость. Мы не приблизимся к истине сквозь ссоры. Память — ненадёжный союзник, но единственный, что есть у нас ныне. Кто здесь может возразить сэру Ланселоту и оспорить произошедшее в прошлом?
Я с некоторой надеждой посмотрел на своего соседа, сэра Кея, но тот легонько качнул головой в ответ. Либо его воспоминания совпадали со сказанным Ланселотом, либо, что более вероятно, он и вовсе не принимал участия в том походе. Впрочем, моя главная надежда была возложена на кое-кого ещё — и он не заставил себя долго ждать.
— Государь, — подал голос Мерлин, неторопливо поднимаясь с каменной ступени и подходя поближе к столу. — Теперь, когда ко мне вернулась доля
