Штурм бездны: Океан - Дмитрий Валентинович Янковский
– Ну, на реликте идет стремительная регенерация, а старение, это, по сути, разрушение организма. Им вполне может быть по сто лет, а то и больше, если все еще до войны началось. Вряд ли им что-то от нас надо.
– Зачем тогда Чайку похитили? – спросил Чучундра.
– Если они знают о действии реликта на организм, то сразу поняли, что она такая же, как они, – ответила Чернуха. – Мы спрятались, она осталась снаружи под ракетным обстрелом. Посвященному в тайну сразу понятно.
– Ну, да, – согласился я. – Поняли, кто она, посчитали ее опасной, уволокли, заперли где-то, дождутся, пока у нее период ни кончится… Для нее это смерть.
– Может не посчитали опасной, а взяли к себе. – Чучундра пожал плечами. – Ну, типа, клан, все такое.
– Сомневаюсь, что Чайка на такую лабуду поведется, – со вздохом произнесла Чернуха. – Первый вариант вероятнее. Она чужак, за каким фигом она сдалась местным? Она для них скорее опасность, чем своя.
– Мне кажется, Чернуха права, – произнес я.
– И что тогда делать? – Чучундра заметно напрягся. – Драться с ними мы не можем, драпать тоже не можем, оставив тут Чайку.
– Будем ждать. – Мне удалось вложить в тон ответа должную долю решимости. – Если они люди, они выйдут с нами на контакт. Хотя бы из банального любопытства.
– Если, – негромко пробормотала Чернуха. – Много ли в Чайке осталось человеческого? Так она два года на реликте, а эти может быть сотню лет.
На самом деле, это был веский аргумент, для меня-то уж точно веский. Но я не стал его обсуждать.
Чернуха перебралась в рубку и поставила рацию на сканирование частот. Так мы могли наткнуться на несущую любого включенного передатчика, или на переговоры местных в эфире. Но время шло, минута за минутой, но ничего не менялось. Я забрался в стрелковый комплекс, и принялся переключать мониторы с одного средства обнаружения на другое, просто, чтобы не сидеть без дела.
И вдруг, эфир как кнутом разорвало чужим женским голосом, говорившим по-английски:
– Внимание! Обращаюсь к подводным охотникам, укрывшимся в корабле. Не вздумайте стрелять в наших людей, когда они выйдут наружу. У нас есть мощные средства противодействия реликту и у нас в заложниках одна из ваших женщин-экзотов. Проявите благоразумие и выдержку. Мы не хотим конфликта, но нам нужно выяснить все обстоятельства, которые привели вас к нам. Это наша земля и мы можем за нее постоять. Даже если ваш корабль защищен броней из реликта, это вам не поможет. Мощь реликта иллюзорна, а противодействовать ему легче, чем вы думаете. Если вы защищаетесь при помощи реликта, значит вы недостаточно о нем знаете. Мы готовы поделиться информацией в обмен на информацию от вас. Избегайте конфликта, он не отвечает ни вашим, ни нашим интересам. Вы готовы к переговорам?
– Да! – тут же ответил Чучундра по-английски, даже не посовещавшись с нами.
Впрочем, текст послания был таким, что советоваться не имело смысла. У них ведь Ксюша, как ни крути.
– Хрен они пробьют реликт, – без особой уверенности передал я по общей связи.
– Слишком уверенно она заявила, – возразила Чернуха. – Похоже, они действительно осведомлены больше нашего. К тому же, знаешь, есть один принцип, который ни разу в истории человечества не давал осечки.
– Какой? – не без иронии спросил я.
– Идеальной брони не бывает.
Мне пришлось это съесть и заткнуться.
Глава 23. «Копья»
Следующие несколько минут мой мозг активно пытался создать образ островитян, хозяев подземной базы. Картинки рисовались самые затейливые, то я представлял похитителей Ксюши людьми в легких оранжевых защитных костюмах со шлемами, хотя понятно, что это чушь, то строгими мужами в белоснежных облегающих комбинезонах. Но когда дверь основного модуля базы отворилась, и через нее по очереди выбрались шестеро аборигенов, я, честно говоря, челюсть отвесил от удивления.
Во-первых, слово «аборигены» подходило им не только по сути, но и по всему спектру возможных ассоциаций – кожа их была смуглой, хотя и не черной, черты лица имели заметные признаки негроидной расы, а из одежды на них можно было разглядеть только набедренные повязки из яркой пестрой ткани. Пятеро мужчин, одна женщина, причем сразу понятно, что именно она у них за командира. Ее упругая грудь оставалась неприкрытой, если не считать широкой полосы яркого ожерелья, бедра стягивала такая же, как у мужчин, набедренная повязка, а через плечо висел легкий довоенный пулемет «Сигма-Интеграл» под гильзовый боеприпас. Причем, было ей лет тридцать максимум, может быть даже меньше, телосложение она имела изящное и стройное, двигалась легко и пружинно, не смотря на ношу весом в шесть килограммов. На ее голове, поверх короткой прически из черных кучерявых волос, виднелась ассиметричная гарнитура, как у военных в старинных фильмах. Мужчины, наоборот, были довольно грузными и, на мой взгляд, неповоротливыми. Но больше всего меня поразило их оружие. Это были самые настоящие копья, с каменными, кажется, наконечниками и деревянными древками.
– Фига се… – протянул Чучундра.
– Это их мощные средства противодействия реликту? – добавила Чернуха. – Не дать ли нам очередь из бортового пулемета поверх голов? Возможно, тон ультиматума поменяется.
– Погоди! – остановил я ее. – Что-то тут не так.
– В смысле? – Тон Чернухи сделался удивленным.
– Они попросили нас не стрелять…
– Приказали нам не стрелять, – уточнил Чучундра.
– Не важно, – с уверенностью ответил я. – Женщина, которая вышла с нами на связь, была уверена в том, что говорит. И ты сама напомнила, что неуязвимой брони не бывает.
– Ну, я имела ввиду несколько иное, – призналась Чернуха. – Ну, что какую-то невиданную пушку выкатят, или что-то такое. Но не с копьями же на батиплан, и не с плевательницей столетней давности.
– Я бы все же не торопился стрелять. Чем мы рискуем? Подождем, как дальше будут развиваться события. Вдруг мы под прицелом, но даже не знаем об этом.
– Может, ты прав, – неожиданно поддержал меня Чучундра. – Запусти сканер, попробуем обнаружить луч их системы наведения.
Я выполнил его приказ, не отводя взгляд от монитора камер внешнего наблюдения.
Группа аборигенов приближалась. Мужчины, прижав древка копий к бедру и подняв наконечники, двигались впереди, женщина чуть сзади, расслабленно держа пулемет на ремне стволом вниз. У меня создавалось полное ощущение, что островитяне считали своим главным оружием именно деревянные копья, тогда как пулемет прихватили на всякий случай, или вообще исключительно для поднятия авторитета. Это было не просто странно, это было тревожно. Предчувствие много раз спасало мне жизнь, я привык ему доверять, а тут оно реально било тревогу.
– Чучундра, останови их! – не выдержав, крикнул я в микрофон. – Не дай еще больше приблизиться к батиплану!
За что я ценю Чучундру, как командира, так это за расторопность. Он и сам далеко не дурак, да к тому же способен моментально реагировать на вводные, не сам их обдумывая, а доверяя чутью и уму боевых товарищей. Так что он не стал задавать лишних вопросов, а включил наружный громкоговоритель и выдал на сносном английском:
– Стоять! Ближе не подходить!
Для убедительности я активировал бортовую пулеметную установку и взял группу аборигенов на прицел. Выдвинувшиеся стволы и достаточно уверенный тон Чучундры сделали свое дело – аборигены остановились.
С той дистанции, на которой они сейчас находились, копьем до нас не докинуть, и это представлялось мне очень важным, хотя даже ради спасения жизни я сам себе не смог бы объяснить, чем именно это важно. У них копья, у нас броня из реликта. Какую опасность они могли представлять?
Да, с точки зрения логики и бытового здравого смысла это казалось нелепым, но у меня, чуть ли ни в буквальном смысле едва кровь ни вскипала по мере приближения аборигенов. И даже когда они остановились, дискомфорт в организме не сильно уменьшился. А через пару секунд я понял, что меня на самом деле знобит, совершенно физиологически, как бывало от болезни, при значительном повышении температуры.
