Наука о чужих. Как ученые объясняют возможность жизни на других планетах - Антон Иванович Первушин

В начале изложения своей теории Проктор со ссылками на знаменитых учёных вкратце пересказывал две распространенные точки зрения на обсуждаемый предмет. Первая: жизнь присутствует на всех небесных телах, включая Луну (например, работы Дэвида Брюстера). Вторая: нет никаких серьёзных доказательств наличия жизни вне Земли (например, книги Уильяма Уэвелла). Популяризатор писал:

«Из двух планет, которые мы можем исследовать, одна, Земля, обитаема, в то время как вторая, Луна, вероятно, необитаема – таким образом, мы имеем почти равные по своему весу доказательства как в пользу теории Уэвелла, так и в пользу теории Брюстера…

Выходя за рамки доказательств, которые предоставляет нам Земля сегодня, мы обнаруживаем, что на протяжении многих веков она была столь же подходящей для жизни сценой… Земля была населена странными существами, которых мы теперь не найдём на её поверхности. Мы обращаем мысли к эпохам, когда эти монстры процветали и размножались, и нашему уму представляется совсем другая Земля. Диковинные растения покрывают её. Воздух сильно насыщен влагой, питающей богатую флору; отвратительные рептилии ползают в своей слизи, сражаясь друг с другом или с обитателями леса; огромные существа, похожие на летучих мышей, проносятся сквозь мрачные сумерки, из которых состоит первобытный день; чудные монстры преследуют свою добычу в глубинах океана…

Единственная задача, которую, насколько мы можем судить, Земля выполняла в течение неопределенно длительного периода времени, состояла в том, чтобы, так сказать, служить площадкой поддержания жизни, и при этом мы не можем назвать никакую другую задачу, какую она могла бы выполнять в будущем. Если мы признаём это и если мы также верим, что Бог ничего не делает без какой-либо цели, то у нас, конечно, не остаётся никакого выбора, кроме как признать, что целью сотворения Земли было поддержание жизни. И, рассуждая по аналогии, мы приходим к выводу, что другие планеты как нашей собственной системы, так и те, существование которых мы предполагаем у других солнц, были тоже созданы местом для жизни.

Но прежде чем мы сделаем заключение о том, что другие планеты являются обитаемыми мирами, давайте более внимательно рассмотрим некоторые сопутствующие обстоятельства…

Веря в качестве самой отдалённой даты существования жизни на Земле десять миллионов лет, мы обращаемся к исследованиям физиков и узнаём, что эпоха, предшествовавшая жизни (период, во время которого мир был массой расплавленной породы), длился в тридцать пять раз дольше – 350 миллионов лет… Но далеко в прошлом от этой обширной эры наша Земля существовала как туманность, и при этом мы не можем сформулировать хотя бы догадку, как долго продолжалась та более ранняя стадия существования Земли…

Поскольку продолжительность существования жизни, как было показано, ничто по сравнению с фактической бесконечностью продолжительности существования Земли без жизни, то аргумент в отношении жизни в любом другом мире (по крайней мере, в любом мире, о котором мы ничего не знаем), должен быть полностью пересмотрен… Если бы у нас была хоть какая-то причина полагать, что у эпохи, в которую возникла и развилась земная жизнь, имеется некое особенное значение по отношению к целой Вселенной, то мы могли бы считать вопрос о жизни в любом другом мире не зависящим от предвзятых мнений, основанных на нашем опыте здесь. Но я вижу, что у нас никакой причины для такого убеждения. Мне кажется, что эта вера… столь же монструозна, как и старая вера, что наша Земля – центр Вселенной… Обе идеи одинаково нелепы, хотя от одной из них формально отказались.

Современность в таком случае является случайным моментом, и этот принцип можно применить к любому другому миру, который, вероятнее всего, пребывает в эпохе, когда там нет никакой жизни. Позвольте мне проиллюстрировать сказанное примером. Предположим, я и мой друг, живущий на расстоянии, будем находиться у себя дома ровно шесть минут между полуднем и десятью вечера в любой день, но у меня нет никаких сведений относительного того, когда эти шесть минут наступят. Тогда, если в какой-то конкретный момент, скажем, в три часа дня, я задаю себе вопрос: „Дома ли мой друг?“ – то хотя мне неизвестно этого наверняка, я могу составить мнение относительно вероятности его присутствия там. Между полуднем и десятью вечера шестьсот минут, а он должен быть дома только шесть минут, то есть сотую часть времени, соответственно, вероятность того, что он дома, не превышает один к ста, или, говоря проще, скорее его нет дома, чем он там есть. Точно так же с любой другой планетой, независимо от любых имеющихся у нас сведений о ней: всё, что мы знаем о жизни на нашей Земле, заставляет нас прийти к выводу, что обитаемость любой другой планеты маловероятна. Мы использовали всё тот же любимый аргумент – аналогию. Мы увидели, что жизнь на нашей Земле существует очень короткий промежуток времени по сравнению с продолжительностью существования самой Земли. Следовательно, жизнь на любой другой планете существует очень короткий промежуток времени по сравнению с существованием планеты, поэтому вероятность того, что та планета обитаема в настоящий момент, чрезвычайно мала – в степени примерно такой же, как соотносится число лет существования жизни к числу лет без жизни, как один шанс против сотен в лучшем случае».

Рис. 22. Инопланетная жизнь: «Там с неба падает другой свет, там цветут растения, которые не являются растениями». Иллюстрация Фуше Мотти и Элле Бланадет из книги Камиля Фламмариона «Земли в небе». 1884 год.

Пространная цитата из эссе потребовалась мне для того, чтобы, во-первых, показать, сколь образно и ясно писал Ричард Проктор, по праву заслуживший звание одного из самых авторитетных англоязычных популяризаторов науки второй половины XIX века, а во-вторых, чтобы продемонстрировать парадоксальную ситуацию, в которой оказалась передовая ксенология к середине 1870-х годов. Теория эволюции, открытия астрономов, физиков, геологов, палеонтологов ставили крест на геоцентризме и антропоцентризме в любых вариациях, но исподволь подтачивали и веру в множественность обитаемых миров. Ведь если, как рассуждает Проктор, современное состояние жизни на Земле – кратковременная случайность, то по аналогии мы должны предположить, что и у гипотетических инопланетян те же «проблемы», поэтому при всём разнообразии миров вряд ли мы можем надеяться на синхронность существования жизни здесь и там. Впрочем, именно в изобилии Проктор видел и «лазейку» для категорического утверждения о том, что другие обитаемые миры всё же существуют прямо