Штурм бездны: Коллаборация - Дмитрий Валентинович Янковский
Мы ловили рыбу, катались на катере, ужинали в нашем замечательном ресторанчике, для которого Бак вручную вырезал вывеску с надписью «Три сосны» из пальмового горбыля. Девчонки, Рита и Мышка, взяли недельный отпуск в интернате, и мы целыми днями играли в пляжный волейбол, строили башни из мокрого песка или учили Риту обращаться с аппаратом воздушного типа. Ей понравился дайвинг в тихих безопасных водах, понравилось висеть между песчаным дном и сверкающей поверхностью океана, слушая, как шумит под водой прибой. Она была странной, немножечко нелюдимой, но очень смышленой.
Удивительно, но Рита с Мышкой, раньше не особо дружившие, за неделю каникул очень сильно сблизились. Мышке нравилось покровительство старшей девчонки, а Рита наслаждалась ответственностью за ребенка.
Бодрый нашел себе постоянную девушку, Ливию, и наш поселок окончательно погрузился в гармоничную идиллию, которую нарушали лишь тропические шторма, временами налетавшие на остров.
В один из таких штормовых дней мы собрались в ресторанчике и по очереди подписали рапорт об увольнении, а я сел в турбокар и отвез его в штаб. Правда, в совете меня огорошили, мол, согласно завещанию Вершинского никто из нас не может быть уволен со службы, даже в случае строжайшего медицинского заключения, и я не имею права такое решение опротестовать, на основании данного мной обещания Вершинскому, озаглавленному в завещании как «кровавая клятва». Это было серьезное заявление, и я не был готов к тому, что Вершинский предъявит мне такой счет из могилы. Но тут уж точно не поспоришь, клятву я дал, и эта клятва была уж очень серьезной и ко многому обязывающей. Я действительно ни в каком виде не мог ее опротестовать.
К счастью, оказалось, что любой из нас, или все вместе, имеют право на бессрочную отставку, точнее на увольнение в запас, с сохранением пенсионного обеспечения в размере текущего оклада. Однако по решению адмиралтейства охотник нашего статуса может быть в любой момент призван на службу при возникновении необходимости в нем, а так же может по собственному желанию выйти на службу как в качестве боевого офицера, так и в качестве консультанта или тренера.
В общем, это мало отличалось от увольнения, и я принял выдвинутые условия, прекрасно понимая, что начатая Вершинским Большая Охота подходит к логичному завершению, и вряд ли наши услуги когда-то кому-то понадобятся.
В общем, я вернулся в поселок отставным охотником, раздал всем положенные им пенсионные жетоны, и мы закатили грандиозную вечеринку, искупав жетоны в стаканах с джином.
Поутру я решил, что обязательно напишу книгу о наших приключениях, начну, наверное, со дня встречи с Вершинским, и опишу все наши приключения, злоключения и победы, вплоть до этого, пронизанного ярким солнцем дня после шторма. Даже, наверное, включая его. Я закупил себе пару пачек листов писчего пластика и дорогое термическое стило, вывел на первом листе название книги «Штурм бездны», но на этом все и закончилось. Точнее, наверное, с этого все началось.
Я попробовал собрать в голове эпизоды романа, и понял, что нет такого места, где я смог бы поставить точку. Я вдруг с удивительной ясностью осознал, что штурм бездны, не смотря на громкие победы охотников, еще не закончен, и закончится не так скоро как мне бы хотелось.
В дверь постучался Бак.
– Заходи, – пригласил я его, перевернув лист.
– Что делаешь? – спросил он, войдя в комнату и впустив за собой соленый океанский ветер, сдувший листы со стола.
Волосы его были мокрыми.
– Да так, – неопределенно ответил я.
– Не хочешь искупаться?
– В смысле? – Я удивленно поднял брови.
– Ну, нырнуть со мной, с «воздушкой».
– Честно говоря, нет.
– Ну, надо бы. – Бак замялся. – Знаешь, у вас же Чучундра был за командира, но теперь мы все в отставке, и субординацию соблюдать не надо. Я ее и на службе не очень любил, а тут уж подавно…
– Так, стоп! – Я остановил его жестом. – Давай ближе к делу. Что-то случилось?
– Ну, нет. Точнее я не знаю. Мы с Ритой ныряли, и нашли кое-что. Совсем рядом.
– И что же вы нашли? – чувствуя недоброе, спросил я.
– Так, на вид, кусок боевой части биотехнологической ракеты. Давно дохлая, ее уже рыбы объели, локатор на нее не реагирует, нейрочип сгнил.
– Ты считаешь, я не видел дохлых ракет и торпед, принесенных течением?
– Все видели. Но тут есть нюансы. Говорю, надо бы тебе посмотреть.
– Прямо ты можешь сказать?
– Я не знаю, как сказать. Честно. – Бак снова замялся. – Не кипишуй. Тебе что, трудно в гидрик залезть и нырнуть? Тут не далеко, глубина плевая, двадцать метров.
– Ладно. – Я поднялся из-за стола. – Идем.
Мы направились в эллинг, и я заметил Риту в мокром гидрокостюме, она что-то горячо рассказывала Ксюше, и та искоса глянула на меня, мол, давайте быстрее.
Меня охватила тревога. Я не мог понять, чем так всех могла взволновать дохлая ракета, которая, скорее всего, даже никогда не летала, а просто окочурилась вместе с платформой. Такое бывает, живые ведь, смертные твари, могла сдохнуть, и ее останки принесло течением в наши воды. Ничего необычного, ничего опасного. Но Ксюша была напряжена, Рита, похоже, напугана, а Бак не находил слов, чтобы все объяснить.
Мы натянули сухие гидрокостюмы, забрались в катер, где уже, к моему удивлению, было собрано снаряжение для подъема со дна небольших грузов, и Бак отвез меня на место, постоянно сверяясь с пеленгом по коммуникатору.
– Здесь! – он остановил турбину, и катер лег в дрейф. – Надо только якорь сбросить, а то катер ветром снесет.
Я хотел сказать, что надо было взять кого-то в качестве пилота, но передумал. Мне показалось, что есть причина, почему мы тут вдвоем. Пришлось бросить якорь.
Мы нырнули с борта, я занял место ведомого, а Бак держался чуть впереди. Но я сам почти сразу заметил бурое пятно на песке. Мы стабилизировали отрицательную плавучесть костюмов, встали на дно и осмотрели останки туши. Честно говоря, я сразу обалдел. Бак был прав, словами тут говорить бесполезно. Сколько бы он ни описывал, я бы все равно не представил такое. Тварь была не просто большой, а огромной, судя по толщине и длине останков. Я даже помыслить не мог, что биотехнологическая ракета может быть такого размера. Я попытался мысленно восстановить пропорции и понял, что диаметр в полных три метра предполагает длину не меньше тридцати метров, а это не кит чихнул ни фига.
Но главное было не это. Главное, что под разъеденной рыбами плотью виднелся блестящий металл. Такого симбиоза я никогда не наблюдал и никогда о таком не слышал. Биотехи всегда вырастали из икры и личинок, в них никогда не было никаких технологических элементов из металла или полимерного композита.
Я оторвал кусок сгнившего мяса с лоскутом кожи и увидел на гладком металлическом цилиндре надпись «Bright Sun» и длинный серийный номер.
«Знаешь на что похоже?» – жестами спросил Бак.
«На термоядерную боеголовку с лазерной инициацией, – ответил я. – Трогать ее, пожалуй, опасно, а оставлять здесь нельзя».
«Она не может стоять на боевом взводе. Ракета не вылетала из шахты, посмотри на лобовой обтекатель. Сдохла вместе с платформой. Надо ее поднять и перетащить в поселок. Там разберемся».
Глава 10. «Викинг»
Мы доставили подозрительный металлический цилиндр на берег и спряталив подвале Бака. В свой подвал я без надобности не хотел пускать никого, кто не участвовал семь лет назад в подготовке высадки десанта на остров. Даже Бака. Темные тайны, касающиеся только пятерых участников событий, казались мне слишком темными, чтобы ими делиться. Впрочем, теперь и в подвале Бака содержалась своя темная тайна.
После полудня мы сначала покормили детей и отправили их играть, а затем собрались в нашем ресторанчике, обсудить случившееся. Мы с Чернухой приготовили
