Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина

– О, да-а-а, – длинно выдохнула она, откидываясь на стуле. Королева, тут как тут, уже взобралась на стол и принялась обнюхивать букет – яркие жёлтые нарциссы, бледные лиловые тюльпаны, белые лилии, вереск и горечавка – всё подряд, несочетаемое, восхитительное, дикое. – Да, мы займёмся чем-нибудь интересным. Например, поговорим по душам.

И она расхохоталась, закрывая лицо руками, – до повлажневших глаз, до колик в груди.

А потом всё-таки отправилась на пробежку. Уиллоу заявилась ближе к полудню, ещё более взъерошенная и бледная, чем обычно. Издали казалось, что синяки вокруг глаз у неё достигли рекордных размеров, но, когда она подошла ближе, стало ясно, что это неудачная попытка накраситься. Но даже больше, чем растёкшаяся подводка и смачные фиолетовые тени, поражала одежда: девчонка вырядилась в явно детское платье с экстремально короткой юбкой и легинсы.

Тина как раз, вооружившись тяжеленными садовыми ножницами, пыталась обстричь ветки и побеги самшита и одичавшей вишни, которые в некоторых местах почти перегородили дорожку.

Щёлк – ножницы хищно клацнули вхолостую, в опасной близости от косы.

– Ты сегодня, э-э… выглядишь удивительно, – дипломатично исправилась Тина на полуслове и от греха подальше опустила смертоносный садовый инструмент, пока сама себе не отхватила чего-нибудь под впечатлением.

– Не выспалась, – коротко ответила Уиллоу, накручивая прядь волос на палец. – Ночью недалеко от дома появились две крысы, мои ивы их издалека засекли… в общем, стало шумно.

– Ты поэтому… ну, э-э…

Выражение лица у девчонки стало в десять раз мрачнее и в пять – решительнее.

– Нет. Мы с Маркосом вчера сдали первые экзамены, вроде неплохо… Ну и короче, у нас сегодня свидание. В связи с этим вопрос: ты можешь меня накрасить и, того, одолжить какое-нибудь нормальное платье?

Ножницы вывернулись из ослабевшей руки и ухнули в самшитовый куст. Уиллоу проводила их печальным взглядом и душераздирающе вздохнула:

– Это значит – «нет»?

Тина сообразила, что любое промедление равносильно катастрофе, и торопливо ответила:

– Это значит, что у меня нет красной помады. Так что на яркий макияж даже не рассчитывай, – быстро соврала она. – Но что-нибудь милое изобразить можно. Кстати, как ты относишься к пастельным цветам?

– К постельным? – буркнула Уиллоу, скрещивая руки под грудью. – Для первого свидания рановато.

Тина сначала не поняла, потом прыснула со смеху:

– Прекрати, я не могу на такие темы шутить с несовершеннолетними.

– Даже с теми несовершеннолетними, с которыми ты обсуждала телесность, карнавализацию и эротические мотивы в «Декамероне»?

– Это была литература! – искренне возмутилась Тина и, согнувшись в три погибели, с трудом выудила из зарослей самшита садовые ножницы. – Ладно, идём. Попробуем что-нибудь придумать…

Самым сложным оказалось уговорить Уиллоу не только удалить остатки неудачной любовно-боевой раскраски, но и вымыть голову. Не помогали даже веками проверенные аргументы, что лучше опоздать на первое свидание, чем прийти с грязными волосами, от которых за километр несёт дешёвым лаком, причём отдельные слипшиеся пряди напоминают скорее макаронины. Пришёл черёд панических возгласов, вроде «У меня осталось всего полтора часа», «Теперь час пятнадцать!», «Я опоздаю» и «Он подумает, что я совсем девчонка». Не поддаваясь панике, гневу и приступам гомерического смеха, Тина аккуратно подсушила феном густую шевелюру, затем откопала в глубине комода круглую щётку и принялась вытягивать пряди по одной.

– Хочу локоны, – бубнила Уиллоу и косилась в зеркало так яростно, что рисковала остаться кривой на один глаз. – Такие, ну, спиральками. Как в рекламе про блондинку, каблуки и красную машину.

– Слушай, у вас на свидании уже будет кудрявая блондинка, – не выдержала Тина наконец. – Может, одной довольно?

Девчонка зависла секунд на пять, соображая, потом поняла, кого подразумевают под этой метафорой, и захрюкала в кулак.

Чуть позже Тина выдержала не менее ожесточённую битву за сдержанные цвета в макияже: Уиллоу всё-таки влезла в косметичку, обнаружила там чёрную помаду, красную подводку и решила, что именно их-то и не хватает, чтоб навести ошеломительную красоту, и чем жирнее линии, тем лучше.

– Да ну тебя! Делаешь из меня какую-то неженку, – искренне обиделась она, когда прозвучало сакраментальное, непоколебимое «нет, только через мой труп».

– Зато представь, как Маркос удивится! – выкрутилась Тина. И добавила в сердцах: – Я не понимаю, как в одном человеке может умещаться такой хороший вкус к литературе и такой плохой – во всём остальном!

Помогло, но ненадолго – ровно до тех пор, пока Уиллоу, предоставленная сама себе, не выудила из шкафа обтягивающие кожаные брюки и не влюбилась с первого взгляда. Спасло их от поругания только то, что размер оказался неподходящим. Зато простое синее платье до колена с белым пояском пришлось впору.

– Не, получилось ничего так, – согласилась девчонка нехотя, крутясь у зеркала напоследок. И вдруг сощурилась задумчиво: – Я только одного не пойму. Откуда у тебя-то всё это? Ну, чёрная помада, штаны в облипку…

«Как хорошо, что альбомы школьных времён я убрала далеко и надёжно», – мысленно похвалила себя Тина.

И сделала самое невинное лицо, на которое была только способна.

– Не помню. Может, для вечеринки с переодеванием покупала?

– Ну-ну, – скептически вздёрнула брови Уиллоу. – А ещё ружьё это… Чувствую, отжигала ты в молодости.

– Что-что?..

– Э-э… В детстве? – заискивающе переспросила она. – Ну ладно, спасибо! Ты меня спасла. Если всё будет так ужасно, как я себе представляю, то рыдать я приду к тебе ближе к вечеру.

У Тины духу не хватило сказать, что на вечер у неё самой тоже большие планы. Уиллоу унеслась прочь, воодушевлённая; через некоторое время от неё пришло панически-восторженное сообщение: «Ты представляешь, он в костюме с бабочкой и с БИТОЙ!!!» – причём восклицательных знаков там было столько же, сколько и всех остальных, вместе взятых. Потом телефон притих. Тина посчитала это хорошим знаком и со спокойным сердцем вернулась к своим делам.

Субботний день покатился по накатанным рельсам – ритуальные пляски вокруг стиральной машинки, затем танго со шваброй под бормотание новостного канала, потом чтение в своё удовольствие… Впрочем, с последним не заладилось. Под руку почему-то попался вольтеровский «Кандид», но обещанного заглавием оптимизма там не обнаружилось. На очередном витке злоключений главного героя откуда ни возьмись навалилась неодолимая дремота, не помог даже крепкий кофе без сахара. Когда Тина очнулась, сначала ей показалось, что уже глубокая ночь, но на самом деле только едва-едва стемнело. До появления Кёнвальда оставалось ещё несколько часов.

– Прогуляться, что ли? – спросила она у дремлющей на коленях Юки. Та дёрнула белоснежным хвостом, намекая, что приличные люди никуда не ходят, пока их питомцы изволят почивать. – Да ладно, я ненадолго. Зайду в магазин и куплю что-нибудь к ужину. Кённа наверняка ведь голодный придёт… Интересно, чем