Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина

– Ладно, повеселились, и хватит, ржать особо не над чем, – буднично перешёл детектив к делу и жестом фокусника извлёк из-под вязаной льняной салфетки с десяток листов – распечатки, чёрно-белые зернистые картинки, широкие мазки жёлтого и розового текстовыделителя. – Вместе с городским фонтаном у нас всего восемнадцать случаев вандализма за десять лет, где так или иначе в материалах фигурирует белый камень и изделия из него. В трёх случаях отследить, откуда и когда был взят материал, не представляется возможным. Ещё десять разбитых камней, это, кстати, в основном кладбищенские монументы, никакого отношения к мостам не имеют. Ну, и остаются пять объектов, которые ввели в эксплуатацию примерно в тот же период, когда были демонтированы мосты.

Тина наугад вытащила пару листов бумаги из-под низа; это оказались две карты города – одна довоенная, другая современная. На первой было проставлено тринадцать ярко-розовых крестов и семь кислотно-жёлтых, а на второй…

– Белых мостов больше нет? – вырвалось хрипловатое.

– Очень наблюдательно, мисс Мэйнард, – хмыкнул детектив. – Да, на данный момент – ни одного. Я не поленился объехать сегодня с утра на машине почти весь Лоундейл – и, представьте себе, ни одного белого моста не нашёл. Ни следа. Так что в худшем случае, – он постучал по распечаткам пальцем, – тени уже заполучили все камни. Пять фрагментов сосчитано, ещё три – под сомнением. Учитывая, что об исчезновении с клумбы какого-нибудь мраморного ангелочка подслеповатая старушка могла и не доложить… Вашему блондинчику следовало бы лучше следить за своим имуществом.

«Это кошмар», – хотела сказать Тина… но прикусила язык.

Она подумала про семь мостов – небольших, но прочных белых мостов, которые простояли несколько веков. Их разбивали колёса повозок и подкованные копыта, их чинили – чем попало, что под руку попадётся. Камни были расколоты, но не осквернены; обломки растащили куда придётся, из одного сделали кувшин – часть скульптуры для фонтана, из другого – надгробие.

Фрагменты остались чистыми.

Вполне возможно, что тени заполучили уже больше семи осколков, продолжала рассуждать она, однако не смогли навредить Кёнвальду, заставить его утратить форму и человеческую сущность, потерять контроль над собой. И если цепочка предположений действительно приближалась к истине, то реке невероятно повезло – всем повезло: вместо семи мостов, чьё расположение известно, получилось некоторое множество.

Неизвестная, переменная, икс.

Тина могла бы озвучить свои размышления, ей даже хотелось этого; но для кого – для Гримгроува, которого проверял и подозревал даже лучший друг? Или для самого Йорка, который же и учил её осторожности?

– Да уж, ничего хорошего, – наконец сказала она вслух.

Рюноске Гримгроув заботливо поставил перед ней чашку с чаем, который пах настолько восхитительно – свежо, сладко и терпко одновременно, что в голове прояснилось.

– Как ощущения? – спросил Гримгроув, когда она сделала первый глоток.

Тина улыбнулась.

– Как будто обычный крепкий чай… только пью я его в цветущем сливовом саду, где воздух ломтями резать можно и подавать как десерт.

Детектив нарочито громко хлюпнул, прильнув к своей чашке, и хмыкнул:

– Ну сразу видно человека, которому делать на работе нечего, а книг вокруг до хрена. Сырые веники, ещё и несладкие, – скептически взболтнул он жидкость в чашке, обжёгся, плеснув себе на пальцы, чертыхнулся и полез за салфеткой. – Хорошие новости вообще тоже есть. Один из мостов, вот этот, – и он постучал по карте, – разломали ещё до войны. Задо-о-олго до. И у меня есть пара намёток, куда могли растащить камни.

Тина склонилась над картой; изображение было устаревшим по крайней мере лет на сорок, однако петля Кёнвальда, изящно накинутая на холм, узнавалась с лёту. Мост через реку, упиравшийся в улицу Генерала Хьюстона, был обозначен чёрным цветом; белая чёрточка, в которую упирался обгрызенный ноготь Йорка, располагалась на противоположной стороне.

«Минут пятнадцать быстрым шагом от моего дома, – прикинула Тина про себя. – Сходить, что ли, посмотреть?»

– Примерно в то время реставрировали старую ратушу, – продолжал тем временем Йорк. – И один… одна из этих штук… как их… барельеф? Ну, такая круглая херовина на фасаде?

– Медальон, – подсказала Тина вполголоса.

– Издалека видно библиотечную мышь, – кивнул детектив; беззлобно, впрочем, потому необидно. – Короче, там один из медальонов на уровне второго этажа, такой круглый, с деревом или чем-то типа того, сделан из белого камня. И по виду он сильно отличается от других. Рекомендую вашему приятелю взглянуть на него, как будет свободная минута от зверских убийств пишущей братии… Ну, не то чтобы я сильно его торопил, – двусмысленно добавил он.

Тина помедлила с ответом.

– Это всё, что мне надо передать?

– Вроде того, – подтвердил Йорк. И сощурился: – Ну, за кем надо, я приглядываю, но пока ничего интересного. Люди входят, люди выходят, есть даже знакомые рожи… Давайте-ка я вас провожу, мисс Мэйнард. Сообщите вашему скользкому типу информацию, а там уже пусть он сам решает, что с ней делать.

Что-то в его просьбе показалось ненатуральным; оно царапало, оставаясь невидимым, как еле заметная шершавость на губах после долгих прогулок на холодном ветру – касаешься её языком рефлекторно, прикусываешь, пытаясь избавиться, и так до тех пор, пока она не превращается в кровоточащую трещинку.

– Окей, – протянула Тина. И повторила: – Окей. Как скажете, я за связного.

Она поблагодарила Гримгроува за чай – от души, вполне искренне. Спросила, уже прощаясь, тихо и неловко: «Как там ваши?» Получила в ответ какую-то бестелесную, неживую улыбку до смерти уставшего человека и короткое: «Поправляются». И сразу стало понятно, что прогресс вроде и есть, но дела по-прежнему скверные, и что ночует патанатом дома только потому, что у него ещё и младшие дети есть и о них тоже надо заботиться, быть сильным рядом с ними, а хочется просто закрыться на работе – и выйти, когда дела по-настоящему наладятся.

Тина сама не знала, додумала она это или уловила новым, обострившимся чутьём. Но даже такая, подобная иллюзии, тайна сковывала язык; поэтому они с детективом поднимались из морга по длинной лестнице молча – каждый по своим причинам. И только у ворот участка, в ожидании Пэг О’Райли, которая с минуты на минуту должна была закончить работу и выйти на улицу к припаркованному с краю монстру камуфляжной раскраски, Тина решилась заговорить.

– Вы действительно считаете, что камень медальона на ратуше – тот самый?

– Бинго, мисс Мэйнард, – рассмеялся детектив Йорк грубовато. – Я уж думал, вы не спросите. Естественно, чёртовы украшения на ратуше не имеют никакого отношения к разрушенному мосту. Я проверял. Ну, и та же песня с монументом павшим воинам – защитникам города, скульптурой в саду у мэра… Двери и