Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина

«Началось?»

Интуиция не подвела.

Через десять минут из зарослей на отшибе донёсся подозрительный шорох, потом отчётливо прозвучало грязное ругательство. Телефон завибрировал.

С номера Йорка пришло красноречивое сообщение:

«Вы рехнулись? Валите оттуда».

Маркос бесцеремонно заглянул в мобильный, а потом показал кустам средний палец.

После этого телефон дёргался, уже не переставая. Тина демонстративно, чтоб издали было видно, сунула его в рюкзак, а сама поудобнее переложила свёрток на колени, полностью снимая завязки.

– Как думаешь, когда у него терпение кончится? – шепнул Маркос. Льняные локоны вились у его лица, и он чем-то напоминал сейчас пакостных херувимчиков со старинных открыток. – Спорим, что через десять минут? На один обед.

У неё вырвался смешок.

– Я бы поспорила, что раньше, но неприлично обдирать молодёжь. – И она кивнула в сторону кустов, из которых как раз выдирался детектив.

Выражение лица у него было, мягко говоря, недоброе.

– У вас совсем крыша поехала, мисс Мэйнард? – рявкнул он ещё на подходе. – Сказал же, свалите отсюда! И что это за коротышка-недоросток, а? Его родители вообще в курсе?

У мальчишки отчётливо напряглась жилка на виске, а глаза нехорошо потемнели. Детектив умудрился за какие-то тридцать секунд отдавить аж две больные мозоли.

«А возможно, и три», – пронеслось в голове.

– Дяденька, а, дяденька, – широко улыбаясь, позвал Маркос и развернулся, свешивая одну ногу со стены. – Отдайте мне сердце, а? У меня очень-очень плохие руки.

Йорк припомнил вслух пару таких слов, которые при детях вообще-то не употребляют, и уставился исподлобья, выразительно положив руку на поясную сумку.

– Почему несовершеннолетний шпингалет в курсе всего этого дерьма?

– Потому что у него гораздо больше шансов выйти живым и невредимым из схватки, – спокойно парировала Тина, осторожно притягивая к себе мальчишку за плечо, чтоб удержать от опрометчивых действий. – Детектив Йорк, вы ведь пообещали не совершать необдуманных поступков. Пока ещё не поздно вернуть сердце на место.

Он побагровел.

– Послушайте, мисс Мэйнард, если вы испоганите мой единственный шанс поймать этого ублюдка, то…

– То вы что? – спросила она, повышая голос. – Вы вообще хоть понимаете, с чем связались? Вот ваш друг Рюноске, видимо, хорошо понимает, потому что, пока вы тут в одинокого волка играете, он прикрывает вашу прекрасную задницу от начальства. И с ума сходит от беспокойства.

Йорк несколько стушевался и отвёл взгляд.

– У него есть и более серьёзные поводы для волнения.

– Вот и не добавляйте, – мягко попросила Тина, чувствуя, что ещё немного – и победа за ней. – Знаете, у меня прекрасная идея. Сейчас все вместе мы сядем в вашу ужасную машину, её, кстати, за квартал слышно, поедем в «Чёрную воду» и там…

Слова присохли к нёбу, когда между зарослями и развалинами на широком асфальтовом поле заброшенной стоянки она заметила того, кого предпочла бы вовсе не видеть.

– Поздно, – пробормотал Маркос, спрыгивая со стены, и притиснул руку к груди. – Доу здесь.

Он был практически таким же, как в тот роковой вечер, – высокий, прекрасно сложенный мужчина в тёмно-синем рабочем комбинезоне с нашивкой «Перевозки Брайта» и в мятой клетчатой рубашке. Только орлиный профиль ещё более заострился, делаясь откровенно хищным, ногти удлинились и почернели, а глаза даже издали сияли, как два бледных болотных огня.

Джек Доу растянул губы, обнажая ряд великолепных белых зубов.

– Я пришёл забрать кое-что своё, – сказал он тихо, и его голос отдался низкой вибрацией в костях. – Иногда хорошо быть непунктуальным, э?

Йорк словно остолбенел. Ещё мгновение назад он готов был растерзать любого, а теперь весь пыл испарился. На висках выступили бисеринки пота, рот открывался и закрывался, но не доносилось ни звука.

«Впрочем, слова здесь явно лишние».

– Маркос, назад! – отрывисто приказала Тина, соскальзывая со стены, и отбросила бесполезные уже тряпки.

Доу стоял неподвижно, словно насмехаясь.

Без резких движений, как учил дед, Тина вскинула приклад к плечу, прицелилась и нажала на спуск.

От грохота заложило уши, плечо едва из сустава не выбило, а мир перед глазами дрогнул.

Доу покачнулся, но устоял. Он расправил замятый воротник, оттянул его и заглянул под рубаху. Снова оскалился:

– Мёртвым тоже быть хорошо.

Зато Йорк наконец-то очухался – испугался, вспылил, удивился, и всё это одновременно, в одном бешеном взгляде:

– Какого чёрта?!

– У меня есть разрешение и охотничья лицензия, – хладнокровно парировала Тина, краем глаза продолжая следить за Доу, который сдвинулся с места и плавно, слегка враскачку, шагнул вперёд. – Дед настоял. Правда, в зайцев и кабанов я стрелять не могу – жалко.

– А в людей, значит, можете? – рыкнул Йорк и вытащил из кобуры пистолет.

– Он и не человек, – одними губами улыбнулась Тина и сбросила рюкзак с плеча. У неё было шесть патронов двенадцатого калибра – и никакой уверенности, что она сумеет выстрелить хотя бы трижды. Плечо ныло, как от удара кочергой. – Вы серьёзно думали, что справитесь с ним одним только крошечным служебным пистолетиком?

Детектив взглянул на Доу – рана на груди у него затягивалась, зарастала, и даже края дырки в комбинезоне тянулись друг к другу – и коротко взвыл. Сунул бесполезный пистолет обратно в кобуру, отобрал у Тины ружьё и патроны, поставил приклад на согнутое бедро, быстро вогнал один патрон в зарядное отверстие.

– Не в первый раз, да?

– Заткнитесь, мисс Мэйнард.

Она целилась в корпус, потому что здраво оценивала свои возможности. Йорк – в голову, и попал он с первого же выстрела.

Доу медленно, с резиновой гибкостью откинулся назад; башка у него была наполовину разворочена, но кости уже срастались снова, и кровь, как живая, ползла вверх по комбинезону, втекая обратно в рану.

Маркос дышал мелко и часто, приняв защитную позицию. В правой руке его, побелевшей до синевы, был зажат изящный белый нож, скорее ритуальный, чем боевой.

Доу скалился.

– Стреляйте по зубам, детектив, – резко попросила Тина. – Бесит.

Йорк посмотрел на неё почти опасливо.

«Пять патронов, – напомнила себе она. – Пять патронов, а потом эта немёртвая мерзость доберётся до нас».

Опустевшие руки гудели от иллюзорного ощущения тяжести и металлической прохлады ружья. Не слишком жизнеутверждающая мысль – «Нам конец» – уже маячила на периферии, когда обстановка радикально переменилась ещё раз.

Они внезапно оказались посреди рощи – печальной ивовой рощи; шелестели текучие, тонкие ветви, трепетали серебристо-зелёные листья, пахло сыростью и горьковатой корой. Обгорелые развалины «Перевозок Брайта» терялись за деревьями. Свободным остался лишь небольшой пятачок, часть заброшенной стоянки.

Доу, целёхонький, выпрямился и огляделся. На его потусторонне-притягательном лице промелькнуло выражение растерянности.

– Что за?..

Уиллоу выступила из-за переплетения ветвей. В нелепой кислотно-оранжевой майке и в обрезанных джинсовых бриджах, тонкая