Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина

Уиллоу в последний раз, уже безнадёжно, рванула руль велосипеда и сдалась.

– Именем закона и ужасающего духа понедельника приказываю – говорите, какого беса здесь творится! – Пэгги расставила ноги чуть пошире, как боцман, и упёрла руки в бока. Полицейская жилетка встопорщилась. – С вами всё в порядке, мисс Саммерс?

– Тут творятся два грёбаных идиота! Один типа умный, а другой типа смелый, – в сердцах бросила Уиллоу, отступая и ссутуливаясь; выглядела она страшно злой. – И вам я ничего рассказывать не буду. Копы – враги. – И она искоса, со значением глянула на Тину.

«Либо Доу, либо Кёнвальд», – догадалась та. И умоляюще обернулась к офицеру О’Райли:

– Пэг, слушай, спасибо тебе огромное, правда. Но мы тут сами разберёмся. Пирс меня проводит.

– Ну-у…

– Ты меня действительно очень поддержала, – доверительно произнесла Тина – и обняла её, вспомнив «женские» приёмчики Аманды. Потом прошептала на ухо: – Похоже, Уиллоу с мальчиком поссорилась, не сыпь ей соль на раны, ладно? Я спроважу Пирса к бариста, а сама с ней тихонько поболтаю.

– Ну, если так, – неохотно согласилась Пэгги. Голос у неё звучал немного смущённо. – Хорошо. Но если что, помни – у тебя тут под боком целый отряд накачанных парней и прекрасная я с шестым даном по… по… надо спросить, кстати, в каком виде спорта-то наш штатный извращенец ногами машет. А то учусь у него, учусь… Короче, если что – кричи.

– Покричу, – серьёзно пообещала Тина.

А про себя загадала, чтоб не понадобилось.

Уиллоу, по-прежнему мрачная, как профессиональная плакальщица на оплаченных похоронах, пришвартовала свой побитый велосипед у входа и кивком позвала за собой. Говорить она начала ещё по пути к столику, где сиротливо стыла недоеденная пицца.

История оказалась… неприятной.

Собрался-то альянс в почти что полном составе – мисс Рошетт с мигренью отдыхала наверху – ради благих целей: выловить Тину после задушевных разговоров в полиции, взбодрить, развеселить и под конвоем отправить домой. Пока ждали её, разговорились. Сперва прикидывали, чисто теоретически, как бы избавиться от Доу: перебрали все популярные зомби-блокбастеры и добрались до малоизвестных мифических тварей. Вспомнили о драуграх, которые стучали по ночной поре в дверь только один раз, а потому уберечься от них можно было, уговорившись стучать трижды; о каннибалах-вендиго, великанах с прозрачными телами; о вечно голодных нахцерерах, что сперва пожирают собственный саван, а после принимаются за охоту на людей, распространяя чуму…

Всё это, разумеется, рассказывали Уиллоу и Пирс – наперебой, в какой-то степени рисуясь друг перед другом. Маркос ревниво слушал, изредка пытаясь вклиниться в поток историй, а потом сорвался.

– Упёрся как баран, – досадливо пробурчала Уиллоу, уткнувшись лбом в сложенные на столе руки. Сейчас становилось ясно, что злится она в большей степени на себя. – Собрался идти и искать Джека Доу, типа он наверняка поблизости ошивается, а Маркос его ножом чует. Ножом, прикинь? Дебил. Я поорала на него, потом он на меня, потом Пирс на нас обоих. Маркос психанул, а дальше ты знаешь.

Тина едва уняла нервную дрожь.

«Повезло, что он рванул в противоположную от Доу сторону».

– Плохо, – резюмировала она, ещё раз прокрутив в голове рассказ. – Вы ему звонили?

Уиллоу вытащила свой старенький мобильник, демонстративно ткнула в кнопки – и из-под стола взвыла на два дурных голоса и пару электрогитар рок-группа, одна из тех, что вечно популярны и совершенно неотличимы друг от друга.

– Рюкзак-то он свой здесь оставил. Так что гнилое дело…

– Может, остынет и сам вернётся? – предположила Тина неуверенно. Пирс покачал головой:

– Сомневаюсь. Страшнее девочек, недовольных своими бровями, только мальчики, которые хотят произвести впечатление.

На Уиллоу эта фраза подействовала как детонатор.

– Супер! Охренеть! И чем ты думал, такой умный, когда его дразнил? – рявкнула она так, что даже Алистер Оливейра отвлёкся от кофейного автомата и бросил в её сторону тревожный взгляд. Уиллоу глубоко вздохнула раз, другой, потёрла виски с усилием и медленно опустилась на стул. – Ладно. Извини… те. Я сама хороша была. Но я всё ещё думаю, что надо было за ним двинуть.

– Надо, – примирительным тоном согласился Пирс. – Но не в одиночку. Не переживайте, юная леди. Он вряд ли далеко убежал. Как насчёт того, чтобы вдвоём проверить ближние улицы? А Тин-Тин пока посидит здесь и тут же наберёт нам, если Маркос вернётся.

«Бережёт меня, – поняла Тина. – Боится, что натолкнусь на Доу?»

Забота льстила, но в то же время оставляла какое-то душное впечатление, как воздух в шикарном, но наглухо забитом гробу.

– Хорошо, – не стала она спорить. – Но только не задерживайтесь. Не сможете найти его сразу – возвращайтесь, я позову Пэг О’Райли, и будем искать тогда уже силами полиции.

– Угу. То-то Маркос обрадуется, когда за ним приедет камуфляжный внедорожник, – елейным тоном поддакнула Уиллоу, но из-за стола вылезла и направилась к дверям.

Пирс поспешил за ней. Тонко и рвано прозвенел колокольчик над дверью, постепенно затихая. За окном в густеющем полумраке зашевелились ветки гортензий, выворачивая листья, заколыхались рыхлые шапки цветов – точно прокатилась по ним тревожная волна.

«Ветер», – подумала Тина.

И – заметила вдруг, что громадные каштаны недвижимы. И нежные, воздушные петунии – тоже, как в штиль.

– Мисс Мэйнард, – прозвучало над ухом. – Вы готовы сделать заказ?

Она узнала голос, но всё равно дёрнулась от неожиданности и отвела взгляд от окна, а когда посмотрела вновь, то уже загорелись и фонари, а гортензии застыли, как на стекле нарисованные.

Оливейра, в отглаженном зелёном фартуке поверх рубашки и в брюках в тонкую бело-коричневую полоску, протягивал меню – без улыбки, и выражение его лица было сложным.

– Да, – отмерла Тина и прикинула, сколько ещё ужинов в кофейне может себе позволить без ущерба для кошачьего рациона. – Какой-нибудь не очень сладкий латте и… э-э… А какой сегодня суп дня?

– Суп-пюре из сельдерея со сливочным сыром и морковью, – тоном профессионального соблазнителя ответил Оливейра. – Подаётся с тёплым кукурузным хлебом по нашему семейному рецепту. На суп дня с семи вечера, то есть через десять минут – скидка тридцать процентов.

– Звучит очень здорово, – улыбнулась Тина. Больше сельдерея она ненавидела только сырой лук-порей и варёную морковь, но, во‑первых, ей хотелось поскорее остаться одной, а во‑вторых, волшебное слово «скидки» немного успокаивало совесть, изгоняя с горизонта призраки оголодавших кошек. – Тогда сделаю заказ через десять минут.

Она думала, что Оливейра кивнёт по-деловому и вернётся за стойку, однако он сел