Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина

– О потрохах Доу мало кто знает, мисс Мэйнард, так что помалкивайте. Мы тут распустили слушок, что все материалы отправлены в центр, – выразительно подвигал он бровями. – Потому что чертовщина чертовщиной, а записи с камер наблюдения и протокол вскрытия свистнул кто-то из своих. Ну, что, будем сотрудничать со следствием? Сольёте контакты своего речного дружка? – так же развязно спросил он, однако в голосе чувствовалось напряжение.

Живо представился Кёнвальд в комнате для допросов – и из горла вырвался смешок. Мысль была, в общем-то, рациональная; Тина понимала, что сердце Доу надо показать кому-то более сведущему, но вот как дело провернуть… В голову упорно не лезло ничего, кроме просьбы в лоб, а это могло и не сработать.

Или – в худшем случае – всё разрушить.

– Я попробую, – неуверенно согласилась Тина.

И тут кодовый замок на двери запищал, и на пороге возникла разъярённая рыжая валькирия:

– Вы, два извращенца, спёрли мою пострадавшую!

– Привет, Катастрофа, и тебе не хворать! – жизнерадостно осклабился Йорк. – Чаю? Тушёнки? Кишок чьих-нибудь? – Пэгги О’Райли поднесла два пальца ко рту и сделала вид, что её тошнит. – Ну как всегда. И ладно меня обругала, я подлец, меня можно, но старину Гримгроува-то за что?

– Ну, в его случае – это не оскорбление, а констатация факта, – развела Пэгги руками, и азиат беззвучно рассмеялся. А она повернулась к Тине: – Тебя тут не обижали? Не склоняли ни к чему ужасному?

Против воли взгляд метнулся к белому ящичку.

«Вот с ужасным – прямо в яблочко».

– Нет, они себя хорошо вели, – отшутилась Тина, чтоб скрыть охватившую её дрожь. И добавила тоном примерной девочки: – Угощали вкусным-превкусным чаем, рассказывали всякое интересное. А детектив Йорк даже извинился по-настоящему.

Пэгги возвела очи к потолку – за неимением неба:

– Ты слишком доверчивая.

– Неправда. Я потеряла веру в человечество с тех пор, как купила в магазине шоколадный батончик, а он оказался надкушенным.

Йорк выразительно раскашлялся. Третий акт «полицейской драмы» оказался самым коротким – Пэг извлекла из объёмистой папки пару листов и попросила подписать. Первый текст издевательски казённым языком повествовал о том, как подозреваемый в серийных убийствах Джек Доу бежал-бежал за несчастной жертвой, да на свою беду поскользнулся, упал, умер, был течением вынесен на берег и, спасибо бравым офицерам, доставлен в морг. Про похищение трупа и про возможных сообщников – ни слова. Второй текст был сильно подкорректированным протоколом допроса у Йорка, естественно, без откровений, оскорблений и элементов бокса.

– Так проще, – повинилась Пэгги в ответ на выразительный взгляд. – Подпишешь? Или есть что добавить?

Скрепя сердце, Тина ответила, что нет, – и размашисто черкнула на отведённой строчке. Офицер О’Райли напустила на себя формальный вид и задала ещё пару-тройку вопросов, делая пометки на жёлтых стикерах, а когда закончила – предложила подбросить Тину до дома.

– Да вроде бы не так поздно… – начала она отвечать, но в тот же самый момент заметила у ворот участка, над ровно подстриженными кустами, смуглый профиль.

Сердце скакнуло к горлу.

Пэгги проследила за направлением взгляда, метнулась к окну и посмотрела вниз, пальцем оттягивая планку жалюзи. Горбоносый человек у ворот, точно почувствовав, что за ним наблюдают, задрал голову и оскалился. Даже издали было видно, что его раскосые глаза светились зеленовато, по-кошачьи.

– Что за… – прошептала Пэг, бледнея, и нащупала кобуру под мышкой. – Это же не…

Мужчина разболтанным жестом приложил сомкнутые пальцы к губам, посылая воздушный поцелуй, затем развернулся и медленно, сутуля спину, пошёл вдоль ограды. А потом исчез, точно сквозь землю провалился – на углу, там, где под распростёртыми ветвями каштана сумерки становились гуще.

– Просто похож, – очень твёрдо сказала Тина, понимая, что это враньё. – Он просто похож на… на него.

Если бы знать наверняка, что пули и резиновые дубинки сгодятся против того, чьё сердце ровно бьётся в белом ящичке, в холодильнике для органов, на пятнадцать метров под землёй… Тогда бы она прямо сейчас поставила на уши весь участок, хоть мытьём, хоть катаньем добилась бы, чтоб за Доу выслали пару крепких полицейских, вооружённых до зубов. Но интуиция нашёптывала, что вряд ли можно избавиться от восставшего из мёртвых так легко.

При одной мысли о том, чтобы случайно подставить под удар весёлую, шумную, добрую О’Райли, становилось тошно.

– Гм, тебе виднее. Ты ведь его, э-э, того, – напряжённо кашлянула Пэгги, поправляя кобуру. – Но и не надейся, что я теперь тебя отпущу домой одну.

Тина всё никак не могла отвести взгляда от оконного проёма и только потому заметила, как шваркнула об ограничитель дверь кофейни напротив, и по улице – к счастью, в противоположную от Доу сторону – припустил белобрысый подросток в растянутой чёрной футболке.

«Маркос? – промелькнула мысль. – Заказ относит, что ли?»

Но почти сразу же на крыльцо «Чёрной воды» выскочила Уиллоу, проорала что-то ему вслед, взлохматила себе волосы – и принялась распутывать парковочный шнур, чтоб выкатить велосипед на дорогу. Рядом нарисовался Пирс – тут уже брови у Тины поползли вверх – и перегородил путь. Завязался спор, явно на повышенных тонах; до кабинета на втором этаже не долетало ни звука, но бурная жестикуляция говорила сама за себя.

– Что там происходит? – Тина прикусила губу. – Слушай, может, сначала к ним заглянем? – кивнула она на спорщиков.

– Чего? – нахмурилась Пэгги и присмотрелась повнимательнее. – Твои знакомые, что ли? Так, а девчонку-то я знаю вроде бы, Уиллоу, что ли? Как она недавно с разносчиками пиццы отожгла, мы всем участком ржали…

Под аккомпанемент феерической истории о том, как Уиллоу вызвала на состязание «мотоциклетных мальчиков» из «Пепперони» и ловко свела их всех с дистанции, сея хаос и разрушение на улицах Лоундейла, они покинули участок. Пэг много шутила, смеялась, руками размахивала, но чувствовалась в этом некая неестественность, крепко замешанная на страхе. И ещё – облегчение, что можно забыть о необъяснимом и кошмарном, разбираясь с привычными бытовыми неприятностями. Например, вмешаться в уличную ссору или…

«Пэгги О’Райли не идёт быть детективом, – внезапно осознала Тина. – Она добрая и хорошая, даже смелая, наверное… Но ей чего-то недостаёт».

Чего-то такого, что у грубого, нечувствительного, самовлюблённого Реджинальда Йорка имелось в избытке. Он ведь тоже испугался, растерялся, но всё же принял вызов и готов был связаться даже с «речной нечистью», в которую и не верил-то почти, лишь бы распутать дело. А Пэг… Пэг при первой же возможности сдала назад и сделала вид, что ничего не происходит.

Эта мысль свербела, как комариный укус.

– Тин-Тин, ну наконец-то! – издали, с той стороны дороги закричал Пирс, и