Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина

войну, все тридцать лет, на всех фронтах побывал, а умер через пару месяцев после подписания мира. Урна стояла в застеклённом шкафу в гостиной, окружённая частоколом тонких восковых свечей, а полкой выше красовалась хрустальная «лодочка», где бабушка хранила по старой привычке карамель в пёстрых фантиках. Отец иногда рассказывал, как в детстве охотился за конфетами, неизменно добавляя в финале: «Вот поэтому и не получилось привить мне почтение к предкам».

Карамельки в цветных обёртках изредка всплывали в самых ранних Тининых воспоминаниях, однако она не могла сказать с уверенностью, были ли это те самые похоронные сласти.

– Не люблю заливное, – ответила она с запозданием. – Но я бы не отказалась от чашки чая.

– О, этого добра у Гримгроува полно, – хмыкнул Йорк, притормаживая на последних ступенях. – Обеспечим. Добро пожаловать в мертвецкую.

Лестница упёрлась в вымощенное голубым кафелем помещение, «вертушку» пропускного пункта и массивную дверь. Камера под потолком явно работала – красноватый мерцающий огонёк напоминал единственный глаз циклопа, неустанно следящего за входом.

«Микроскопического, – уточнила про себя Тина. – И механического».

Температура внизу упала градусов на шесть по сравнению с верхними помещениями. Пар изо рта не вырывался, но пальцы стали гнуться хуже, и ногти казались синеватыми. Почти половину эффекта, разумеется, создавали холодное освещение и кафель, гулкий и голый, но уютнее от этой мысли не становилось; идея спуститься в морг уже не виделась такой удачной, как поначалу. Йорк явно часто сюда наведывался и потому замогильную атмосферу переносил намного лучше – не ёжился, не ускорял шаг, чтоб согреться. Правда, рукава рубашки раскатал до запястий почти сразу – и то, скорее всего, для соблюдения приличий.

– Скажите «сыр», мисс Мэйнард, нас снимают, – ткнул он большим пальцем через плечо, в сторону камеры, и толкнул металлическую вертушку.

– Доу здесь попал под прицел объектива? – Тина прошла следом.

– Угу. И на выходе тоже. – Йорк нахмурился, вслепую набирая код на двери. – Записи исчезли – у кого-то оказались длинные руки, которые и до архива дотянулись. Но я готов поклясться, что видел, как вскрытый труп, шатаясь, спускался по ступенькам и плёлся к воротам. И полдесятка человек вместе со мной, включая Робокэпа, то есть, пардон, капитана Маккой.

Замок пискнул.

Морг встретил их жизнерадостно – ароматом крепкого чёрного чая с бергамотом и тостов с клубничным джемом. Холод голубой плитки несколько смягчался янтарным светом большой лампы-тарелки, низко опущенной над журнальным столом, вокруг которого грудились кресла, закиданные ковриками и шалями.

В одном из них и обнаружился хозяин подземелья – в белом халате поверх рокерской футболки и в бандане; чёрные как смоль волосы собраны в высокий самурайский «хвост», длиннющие ноги вытянуты на полкомнаты и скрещены в щиколотках.

– Добро пожаловать, – с несильным картавым акцентом дружелюбно поздоровался он и, отставив чашку с чаем, поднялся навстречу. – Я Рюноске Гримгроув, занимаюсь мертвецами по будням здесь и живыми – по выходным в кабинете на улице Южного Фронта, практикую иглоукалывание.

– Тина Мэйнард, – осторожно пожала Тина протянутую руку, сильную, но довольно изящную; роста судмедэксперт был воистину великаньего, метра под два, а за счёт худощавого сложения казался ещё более долговязым. – Наслышана… И часто у вас пациенты сбегают, доктор Гримгроув?

Он шелестяще рассмеялся, щуря и без того узкие азиатские глаза.

– Здесь я, спасибо вывертам бюрократической машины, офицер Гримгроув, а в своём частном кабинете – доктор Рю, так услуги лучше продаются. Поэтому ко мне лучше на «ты» и по имени… Нет, к счастью, раньше такого не случалось. На практике в столице нам рассказывали, как иногда люди впадали в летаргический сон, а в себя приходили уже в морге, но это байки. Лично я знаю только об одной такой счастливице. Собственно, на ней я и женился, – улыбнулся он и снова указал на кресло. – Не стесняйся, Тина. Или Йорк уже тебя запугал? О, это он занимается самореализацией за твой

счёт. – И Гримгроув, не слушая возражений, усадил её в мягчайшее кресло и вручил чашку с чаем. – Помню, когда он только поступил на службу, то страшно боялся крови и мертвецов.

Детектив расхаживал от стены к стене, умело делая вид, что понятия не имеет, о ком вообще речь. Выдавали его только пламенеющие уши. Тина прикусила губами краешек чашки, чтоб не расхохотаться.

– Наверное, он вас… тебя тогда редко навещал?

– Часто, – возразил Гримгроув, усаживаясь напротив. – Против собственной воли – с делами ему не везло. К слову, мертвецы – довольно редкие клиенты у меня, ужасы работы судмедэксперта изрядно преувеличены. Большую часть времени я провожу не в морге, за вскрытиями, а в лаборатории, она, кстати, за соседней дверью. Исследую образцы тканей, вожусь с уликами. Да и Лоундейл – городок спокойный, поэтому даже жертвы семейных скандалов ко мне приходят чаще на своих ногах, чтобы зафиксировать побои, чем приезжают на каталке. Правда, был недавно один неприятный случай с темнокожей женщиной на седьмом месяце, зря она вернулась к своему любовнику…

Рюноске Гримгроув говорил размеренно и мягко, точно убаюкивая. Даже страшное слово «труп» в его устах звучало безлико и безобидно, как «вещь», а сколько бы раз он ни произнёс «кровь», при взгляде на банку с клубничным джемом мысли дрейфовали в сторону лета и детства. И не верилось, что здесь, в тиши и покое старого бомбоубежища, могло произойти нечто необъяснимое и дурное.

«Но ведь произошло», – подумала Тина, смыкая пальцы вокруг тёплого фарфора.

И только сейчас становилось ясно, насколько это было необъяснимо.

Доу не просто очнулся, огляделся по сторонам и нырнул в кусты. Он умудрился открыть по крайней мере три двери. Сперва – из морга в лабораторию, затем – из лаборатории в кабинет, а напоследок – бронированную, с кодовым замком, чтоб только на лестницу попасть. Поднялся по ступеням, прошёл насквозь весь участок, не встретив никого – впрочем, как раз это-то и неудивительно, посреди ночи; не потревожив сигнализацию, он выбрался наружу – и скрылся в переплетении улиц, так никем и не узнанный.

По спине пробежал холодок.

– Рюноске, скажи, – произнесла Тина, кажется перебив его, но он не обиделся – умолк на полуслове, слушая. – У кого ещё есть ключи и коды от морга?

Судмедэксперт сделал маленький глоток из своей чашки, щурясь в пространство. Потом вздохнул:

– Такой хороший чай, а никто не ценит, беда… Код вписан в памятку со служебными телефонами, раздобыть его – дело нехитрое. Ключи есть у меня и у капитана Маккой, но ей я верю даже больше, чем себе. А, ещё запасные хранятся в опечатанном сейфе, их уже проверили.

Йорк невозмутимо подсел к Тине