Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина

– Вы серьёзно? – вырвался глупый вопрос.

Элиза Маккой пожала плечами.

– Вероятно. Как иначе объяснить исчезновение тела?

Тину бросило в жар.

«Она же видела съёмки с камеры – видела, что Джек Доу ушёл на своих двоих. Так зачем?..»

Версии бурлили в голове, как ведьмино варево. От вполне вменяемых – капитан не хочет разглашать тайны следствия или казаться чокнутой, излагая сказочки о зомби, – до параноидальных.

«Меня испытывают? А если… если она заодно с Доу и прощупывает почву?»

– Вы в порядке, мисс Мэйнард? – донёсся, точно издали, голос.

– Нет, – предельно откровенно откликнулась Тина. – Вы меня напугали до чёртиков.

– Сожалею, иногда приходится. Офицер О’Райли сейчас за вами поднимется, – добавила капитан Маккой и потянулась к телефонной трубке. – Вы можете подождать в коридоре. Там есть стулья. Благодарю за сотрудничество, мисс Мэйнард, и рассчитываю на ваше благоразумие.

– А также сознательность и бдительность? – не удержалась Тина, припомнив телефонный разговор.

Губы у Элизы Маккой дрогнули, а взгляд потеплел – градуса этак на три.

– Именно. Мой телефон вы теперь знаете, так что не стесняйтесь обращаться за помощью. И почаще смотрите по сторонам. Нередко людей спасает старая добрая паранойя. – И она постучала пальцем по шраму на виске, что можно было истолковать двояко. – Шучу, мисс Мэйнард. Ну же, улыбнитесь.

Тина не просто улыбнулась – беззвучно расхохоталась, но только в коридоре, когда замок за спиной щёлкнул. Выпрямилась, отбрасывая волосы с лица, расстегнула верх блузки, чтоб дышалось полегче, и лишь потом заметила, что перед кабинетом Маккой она не одна.

Точнее, сначала почувствовала одуряющий запах одеколона.

Йорк поджидал её в полной боеготовности – рукава форменной бледно-зелёной рубашки демонстративно закатаны, чтоб внушительные бицепсы было виднее, именная бляха приколота к жилету, воротничок без единого пятна, щетина сбрита начисто, причём, судя по кровоточащей царапине на челюсти, пару минут назад. Светлый образ примерного копа несколько портили синяки под глазами и изрядно распухший нос.

Детектив открыл рот, закрыл, снова открыл… и выдал фразу, явно отличающуюся от заготовленной:

– У нашего Робокэпа что, проснулось чувство юмора? Прямо не верится. Я думал, она только лазерами из глаз стрелять умеет. – Подумал и добавил: – Замораживающими.

– Вы тоже умеете удивить, – сощурилась Тина, немного обидевшись за капитана Маккой, первую и единственную леди-рыцаря Лоундейла. – Только не говорите, что вы брились в общественном туалете только ради того, чтобы произвести на меня впечатление, детектив.

Йорка это, впрочем, не смутило.

– Бинго. А ещё я переоделся в свежую рубашку и одолжил у Кида его вонючку, – подтвердил он и принюхался к собственному воротнику. Скривился: – По-моему, перестарался, ну да ладно. Вы не откажетесь прогуляться со мной, мисс Мэйнард, пока по наши души не явилась Катастрофа? Если вы ещё сердитесь, могу встать на колени.

– Уржаться, – серьёзно ответила Тина. – А не много ли чести для жалкого синего чулка со стаей кошек? И я, конечно, могу ошибаться, но дело передали детективу Мёрфи и офицеру О’Райли.

Тщетная попытка – легче усовестить слетевший с тормозов скорый поезд. Йорк воровато оглянулся, убеждаясь, что в коридоре свидетелей нет, и наклонился к ней, ткнув себе пальцем в подбородок:

– Ладно, бейте сюда, и закончим с этим. Я рад бы поуговаривать вас ещё немного, но, честное слово, времени нет, на меня повесили это чёртово дело о контрабанде взрывчатки, и я зашиваюсь. Пэг страшно трясётся за вашу задницу и вряд ли пустит вас к Гримгроуву. А мне бы очень хотелось, чтоб вы с ним перебросились парой слов для всеобщей пользы.

И он зажмурился, словно и вправду ожидал удара.

Ситуация была феноменально неловкая. Причём в самом прямом смысле. Наверное, недели две назад Тина бы страшно смутилась только оттого, что мужчина – симпатичный, надо сказать, если не считать расквашенного носа, – склоняется над ней, тяжело дыша, и умоляет пойти с ним. Но Кёнвальд изменил слишком многое – в том числе её представления о личном пространстве, о флирте и о мужчинах в целом.

А уж Доу…

Настоящий, чистый страх перед близкой смертью хорошо прочищает мозги – если есть что прочищать. И учит отличать важное от неважного. Предложение Йорка явилось на редкость своевременно, как по заказу.

«Мне нужны любые сведения, которые помогут избавиться от Доу».

К тому же сейчас она чувствовала себя немного виноватой за тот удар. И вместо того чтобы воспользоваться подарком судьбы и хорошим хуком повторно отомстить за унижение – осторожно провела пальцем вдоль свежей царапины.

– У вас здесь кровь, детектив, – сказала Тина доверительно. Он часто заморгал от неожиданности. – Поаккуратнее в следующий раз с бритвой.

Йорк просиял:

– Это значит, что вы согласны? – И, не дожидаясь ответа, он достал из кармана пачку малиновых стикеров и начал черкать что-то на верхнем.

«Прости, Пэгги».

– Это значит, что я с удовольствием зайду сказать «спасибо» человеку, который вырезал Доу сердце.

Детектив прилепил записку на дверь Маккой, обернулся и смерил Тину особенно неприятным, цепким и профессиональным взглядом.

– Честно говоря, я ещё полдня назад думал, что вам страшно не повезло с Доу, мисс Мэйнард. А теперь мне начинает казаться, что, наоборот, это он облажался.

Со стикера ехидно пялилась лупоглазая рожица с высунутым языком. А чуть пониже плясали неровные буквы: «Утрись, Катастрофа, твоя девочка в логове …» – и дальше стояла совсем уж непонятная закорючка, похожая скорее на иероглиф или пиктограмму.

Чтобы добраться до «царства мёртвых», пришлось сначала подняться на два этажа, выйти на тёмную потайную лестницу – и спуститься до самого конца. Под участком, если верить планам эвакуации на случай пожара, предусмотрительно развешенным во всех ключевых точках, размещалось два бункера. Повыше и поменьше, самый натуральный подвал – архив; пониже – старое бомбоубежище, отведённое под морг и место работы единственного на два полицейских отделения судмедэксперта.

– Ну, от бомбоубежища там много чего ещё осталось. Вы только представьте, мисс Мэйнард, – вещал Йорк, размахивая руками для усиления эффекта. – В одной комнате – холодильник для трупов, камера для органов, как положено. А в другой – склад консервов. Телятина, фасоль в томатном соусе и прочая ерунда. Время от времени это добро инспектируют, банки с истекающим сроком годности раздают по рукам, а в хранилище закупают новые. Ну как, вы бы рискнули закусить заливным из языка, которое лежало по соседству с несвежими утопленниками?

Тина вспомнила урну с прахом прапрадеда, Эстебана Мэйнарда, который уже в солидном возрасте пережил