На золотом крыльце – 2 - Евгений Адгурович Капба
Девушка меж тем собралась с мыслями, метнулась в фургон, вернулась с мотком толстой проволоки и в два счета скрутила руки и ноги спермотоксикозному, промокшему Гантуру, ухватила его за волосы и потащила прочь из дворика.
— … багронк пушдуг! — ругалась она, время от времени прикладывая его рожей о плитки. — Альфа-самец, ять! Охренел вообще, чудище гребаное! Сидор! Сидор, возьми его и положи в мусорный контейнер, прямо сейчас! И набери Айн-Цва-Драю, скажи, что наши контейнеры нужно вывезти немедленно. Кстати, у нас будет закрыто еще час, не меньше! Даже два часа!
А потом вернулась ко мне и, подходя к креслу походкой пантеры, чуть с хрипотцой сказала:
— Получается, в Калуге есть мужчина, который сильнее Гантура? И этот мужчина считает меня сексуальной? И не хватает за руки, а помогает отнести поднос, запросто со мной болтает и защищает потом от этого ублюдка? Я ничего не упустила?
И, черт бы меня побрал, она расстегнула пуговичку на шортиках! У меня вся муть в голове мигом прошла, и я подобрался и смотрел на нее во все глаза, как завороженный. Шортики полетели в сторону, и уже через секунду она была у меня на коленях, и мы целовались как сумасшедшие. И плевать ей было на кровь на моем лице.
— Так ты совсем неопытный? — она с большим удивлением глянула на меня. — А что, твоя девчонка — она типа «не такая»? Ну, и дура, такой классный парень! Я тебя всему-у-у научу, у нас целых два часа есть!
Сказать, что у меня снесло от нее крышу — это ничего не сказать. Определенно — день рождения окрашивался в новые, сногсшибательные оттенки!
* * *
Глава 15
Научный эксперимент
Интерлюдия
— Однако, у него есть вкус, ваше высочество! — проговорил молодой человек южной наружности, махнув рукой в сторону экрана. — Какая шикарная дикарка, а? Я бы посмотрел, что у них там происходило, за фургоном!
— Вкус у него, определенно, есть, — ответил рыжий мужчина в белом халате. — Но то, что ты предлагаешь, Латиф — это чистой воды вуайеризм. Подглядывать, серьезно? Взрослый мужик, у тебя любовниц — половина Александровской Слободы, а все мало… Даже я не собираюсь контролировать каждый его шаг: парень взрослеет, пусть учится решать проблемы сам, и интимные — в том числе. Жаль, что парень — телекинетик… Прогресс у него хороший, мог бы вырасти в стоящего менталиста. И характер у него есть. Орка ведь он уработал, я уверен. Такая досада, право слово… Такой перспективный мальчик…
— Но вы только гляньте, ваше высочество, как она его целует! У-у-у-у, хотел бы я быть на его месте, знойная девушка! У них точно что-то было! Не переживаете, что Михаил к орчанке уйдет? — Латиф не торопился выключать видео.
— Выключай, — сказал рыжий. — Не переживаю. Мой сын никогда не сможет играть вторым номером. А она ведет с ним себя так, будто это она его трахнула, а не он ее. Даже если они встретятся еще пару раз — на этом все будет кончено. Ее унесет кочевая жизнь, а ему станет поперек горла такой напор и урукский темперамент. Что из этого произойдет раньше — сложно сказать, но случится обязательно.
— Вы так говорите, как будто действительно знаете… — покосился на своего господина Латиф.
— Давно без писюна не ходил? — поднял бровь рыжий. — По железной заднице соскучился?
От него это прозвучало очень неуместно, но, похоже, за такой угрозой стояла какая-то давняя история.
— Молчу, молчу… — вздрогнул бессменный секретарь царевича.
— Вот и молчи. Совсем распоясался! Лучше дай мне выкладку по этим научникам. С какого это перепугу ребята из Диминой подшефной конторы в мою Хтонь полезли? И что за лягушонку в коробчонке приперли в Бельдягино в тот самый момент, когда там мой сын практику проходит? — нахмурился Феодор Иоаннович.
— Вы не поверите, ваше высочество…
* * *
Такси мне поймал Сидор. Золоченый человек был невозмутим, в его живых глазах не читалось и тени эмоций, как будто и не пихал он только что огромного черного урука в мусорный контейнер, и как будто его коллега (хозяйка?) только что не целовалась с незнакомым до сегодняшнего дня парнем взасос, а до этого… О, блин, чем только мы до этого ни занимались!
— Ты и не думай в нее влюбляться, — сказал Сидор. — Хорса такая… Искренняя. И импульсивная. Хорошо, что ты ей попался, а то сошлась бы с таким мудаком, как Гантур. У нее год никого не было. А тут — ты! Но теперь мы точно уедем. В Сан-Себастьян, Камышин, Братск или вообще — в Паннонию. Морда теперь будет очень злой, он добьется своего — или убьет ее.
— Морда? — поднял бровь я.
— Гантур, — моргнул Сидор. — Гантур Морда. Но он не ордынский. А Хорса — да. Это в Калуге из ордынских — только мы с ней, вот местные иногда и наглеют. А в других сервитутах Орда — капитальная сила, не хуже той же Зоотерики или Формации. Там и на Гантура плевать будет! Так что ты не суетись, не надо вот это все подростковое типа «я подарю тебе солнце и поля», «я влюбился после первого секса», «я не могу без тебя»…
— Чего это не могу? — дернул головой я. — Могу. Просто понравилась она мне очень. Но… Хорса любит командовать, да?
— Да, — он бы кивнул, если бы мог, и вздохнул бы, наверняка. — Она всегда знает, как надо, и чего хочет. У нее многое получается просто отлично, но она не умеет вовремя тормозить. А ты, я смотрю, парень с норовом, терпеть такого не будешь. Да и не надо оно.
— Контакт какой-то оставишь? — спросил я.
Не знаю, зачем я это сказал… В конце концов, все было понятно. Ей хотелось, мне хотелось, нам было хорошо. Никакой романтики и
