Окно призрака - Камрин Харди
– Не все из этих слов я бы использовал при описании тебя, но спасибо, что озвучил их, теперь мой список пополнился, – Бернард усмехнулся, переведя все в шутку. Юэн тоже улыбнулся. Казалось, этого парня вообще мало что могло обидеть. – А если серьезно, то почему он так к тебе относится? С чего все началось и как долго продолжается?
Юэн взял фонарик, несколько раз включил и выключил его, запуская луч света в небо, затем положил обратно на капот.
– Он появился, когда мне было пятнадцать. В подростковом возрасте все воспринимаешь остро, особенно новых членов семьи, свалившихся хрен знает откуда. Вилли тоже сразу понял, что я тот еще придурок, с тех самых пор мы и не ладим. С Джи у него нет таких проблем. Наверное, потому, что она была маленькой, он к ней привык, однако считает, что я на нее плохо влияю. Беспокоится, что она вырастет такой же бесполезной, как я.
– На мой взгляд, вся проблема кроется в том, что тебе просто уже надо жить отдельно, – сказал Бернард, коснувшись большим пальцем кольца на мизинце. До сих пор было непривычно ощущать новый аксессуар.
– Я бы и сам рад, но пока что такой возможности нет. Да и ладно, это мои проблемы. Разберусь. Неловко, конечно, вышло, что он и до тебя докопался. Однако с ним такое случается, когда он немного выпьет. На будущее, если вдруг возникнет аналогичная ситуация, просто ничего не говори. Вилли, как кабан, реагирует только на движение и звук, если ты промолчишь, то он тебя даже не заметит. Со мной, конечно, такое не всегда срабатывает. Я для него практически всегда как красная тряпка для быка на корриде.
Бернард приглаживал нитку из ловца снов, размышляя над словами Юэна. У них с Грегором никогда не было таких проблем. Их недомолвки были прямо противоположными тем, что происходили между Юэном и его отчимом. Что лучше из этих двух ситуаций? Когда отец при любом случае обвиняет в нереализованности и несамостоятельности или когда он молча уходит и запирается в своей комнате? И существует ли вообще золотая середина в отношениях с родителями?
– Кстати, – сказал Юэн, чуть приблизившись, – что будешь делать с этим? – спросил он, кивнув на порвавшийся ловец снов.
– Не знаю, может, попробую как-нибудь починить, – ответил Бернард, немного потянув за нить. Узор медленно распускался.
– И еще кое-что, – сказал Юэн. – Тебе необязательно носить кольцо, которое подарила Джи. Я же вижу, что тебе с ним неудобно.
Бернард приподнял руку и посмотрел на отражающее лунный свет кольцо на своем мизинце. Затем снял и разглядывал его несколько секунд. В другой руке он продолжал держать ловец снов.
«Что, если…» – подумал он и, ухватившись за ниточку, принялся вплетать кольцо в середину ловца снов. Бернард знал, как правильно плести узор внутри круга, как завязывать узелки. Он научился этому еще в детстве.
На днях он заходил в комнату матери, которую она использовала как мастерскую. По факту это была кладовка с небольшим рабочим столом и стеллажом, на котором хранились коробки с нитками, перьями и прочими материалами. Бернард туда, бывало, заходил протереть пыль. Но в этот раз что-то изменилось. Он сел за стол и осмотрелся. Руки его тогда сами взялись за недоделанный ловец снов, найденный в одном из выдвижных ящиков. Этот же ловец снов сегодня нашел нового хозяина – Джи.
– Нестандартное применение кольца, – прокомментировал Юэн, когда Бернард закончил с ловцом снов и снова прикрепил его к своему рюкзаку. – Джи оценила бы такой творческий подход.
– Не пора ли нам по домам? – спросил Бернард, смотря на яркую луну, большим оком глядевшую на него в ответ.
– Поехали, – сказал Юэн, прихватывая с собой фонарик и обходя машину. – Призраков мы все равно не дождемся.
Бернард закинул рюкзак на заднее сиденье, дотронулся до ручки водительской двери и в последний раз посмотрел в сторону железнодорожной будки. Сердце его с силой попавшего в капкан животного забилось о ребра. Он то ли охнул, то ли издал какой-то тихий возглас – сам не понял. На платформе, будто паря над травой, стояла фигура в пальто. Не было сомнений, даже в темноте с естественным лунным освещением, это та самая незнакомка с вуалью. По коже пробежались мурашки.
– Эй, Берн.
Бернард посмотрел на Юэна, стоявшего по другую сторону машины. Глаза его поблескивали в темноте. Белая кофта светилась ярким пятном, словно привидение.
– Ты видишь призрака? – спросил он.
Бернард ощутил, как во рту все пересохло. Юэн тоже видел девушку с вуалью?
– Я… вижу… – начал он, но сбился. Мысли неожиданно свалялись в запутанный клубок. Призрак или всего лишь плод фантазии?
– Призрак-локомотив, да? Ты его видишь? Потому что я не вижу ничего.
Бернард вновь посмотрел в сторону будки. Теперь платформа была пуста. Ни фигуры в пальто, ни тем более призрака локомотива, который так сильно заинтриговал Юэна. Да с чего бы ему вообще тут быть? Только из-за того, что отец когда-то сфотографировал поезд у станции? И вообще, все это было больше похоже на галлюцинации, которые возникали все чаще и чаще в последнее время. Не намек ли на то, что Бернарду пора обратиться к психотерапевту? Полечить свое душевное здоровье. Явно ненормально видеть какие-то резко появляющиеся и так же резко исчезающие силуэты. Однако когда врач узнает, что у Грегора Макхью тоже было неидеальное психическое здоровье, Бернарду придется прописаться в кабинете специалиста-мозгоправа. Ведь как там говорят: много психических болезней передается по наследству. Тогда можно будет сказать «прощай» студии. Денег поддерживать в порядке ее и свою голову не хватит. А еще дом. Целый двухэтажный дом. Его тоже надо как-то содержать.
– Нет, – сказал Бернард, открывая дверь. – Я тоже ничего не вижу.
* * *
Когда позвонила Эрика, Бернард был в студии один. Он даже не сразу сообразил, сколько вообще прошло времени с момента отъезда девушки. Возможно, месяц или даже больше? Вместо изначально запланированных двух недель. Лето всегда пролетало быстро, несмотря на длинные дни и короткие ночи.
Сначала Эрика предложила встретиться в кафе, посидеть и поболтать. Бернард попробовал этично отказаться, язык просто не поворачивался сказать «да».
Он вспомнил последнюю их встречу, перед отпуском Эрики, когда после кафе девушка в волнении выдала целую речь о странностях Дэвида Питтса. Не то чтобы Бернарду не хотелось с ней разговаривать, он, наоборот, хорошо относился
