Младший сын семьи чеболя. Новелла. Том 2 - Sankyung
– Ха-а… Я до сих пор думал о тебе только как о внуке. И ни разу даже не подозревал, что ты превзойдешь мои ожидания. Я-то думал, ты попытаешься заполучить Ко Гёнёля через этого Кима как-его-там… А ты решил его подкупить.
– Предательство лакея – дело страшное. Если близкое окружение отворачивается, непременно наступает крах.
– Ты можешь как угодно обращаться с Ко Гёнёлем, но почему выбрал действовать через его подчиненного?
Кажется, теперь ему стало интересно узнать ход моих мыслей, а не выяснять, прав я или нет.
– Ко Гёнёль – человек из вашего поколения, дедушка. Даже если он примет мое предложение и присоединится ко мне, даже если я оплачу ему предвыборную кампанию, он не будет мне благодарен. А будет считать, что это он делает мне одолжение, продвигая проект DMC. Позиции дающего и получающего окажутся другими.
Мне не нужны отношения, в которых человек, тратящий мои деньги, смотрит на меня сверху вниз.
– Но такие люди, как дядя Чхве и Ким Кванхёк будут действовать, думая, как бы отплатить мне за оказанную доброту. Люди, которые приезжают после одного звонка дедушки… Разве они не склоняют перед вами головы?
– Вот же паршивец. Пытаешься дискриминировать старшее поколение, покупая людей? Ха-ха.
Дедушка разразился смехом и, кажется, был очень доволен.
– Каковы ваши ожидания? Примет ли сегодня Ким Кванхёк мое предложение? Или же проигнорирует его, довольствуясь местом правой руки?
– Ну как знать? Наживка в двадцать миллиардов вон, которую ты закинул, выглядит весьма заманчиво, так что он будет колебаться до самого конца. А может, сделает что-то другое, чтобы перестать сомневаться.
– Что-то другое?
Дедушка не стал отвечать, а лишь спокойно улыбнулся.
Что же это значит?
* * *
Сегодня он не мог сосредоточиться. Ему следовало провести совещание в избирательном штабе, но он сделал это кое-как.
– Давайте прекратим. Что-то сегодня я не в том состоянии. Продолжайте следить за тенденциями в СМИ и проведите опрос общественного мнения. К кому относятся более негативно: к зятю чеболя или тому, кого освободили от военной службы?
Ким Кванхёк, глава избирательного штаба, понял, что в таком состоянии ничего не сможет. Есть только один человек, который способен унять его сомнения.
– Кстати, где сейчас господин кандидат?
– Он закончил встречу с представителем парламента и сейчас едет сюда.
– Как только он приедет, дай мне знать. Я должен кое-что ему сообщить.
Ким Кванхёк, оставшись один в конференц-зале, откинулся в кресле и закрыл глаза. А все из-за юнца, который вчера заставил его колебаться. Нет, если быть совсем честным, из-за его предложения. Одним словом, парень предлагал начать жизнь заново с двадцатью миллиардами вон и, если окажется, что вернуться в политику невозможно, соблазнял его гарантией должности руководителя в инвестиционной компании.
И это искушение никак не могло оказаться вздором. Потому что бывший министр не стал бы представлять кого-то, кто говорит ерунду.
– Господин глава, кандидат прибыл.
Ким Кванхёк, отбросив ненужные мысли, вышел из конференц-зала, а затем слегка постучал в дверь кабинета кандидата Ко и вошел.
– У вас все прошло гладко?
– Черт, когда им было нужно, они звали меня, а теперь своими шуточками пытаются приручить.
Ко Гёнёль нервно бросил пиджак на диван.
– Представитель парламента? Почему?..
– Депутаты избирательного округа в Сеуле «уведомили», что для использования компаний в их районе нужны деньги, поэтому они передадут им часть избирательных фондов. Вот же черт!
Только по его лицу и манере речи можно было понять, насколько Ко Гёнёль зол. Ким Кванхёк думал, что в такие моменты не следует подливать масла в огонь, но тут же изменил свое мнение. Как раз сейчас и нужно лить масло. Только так можно увидеть искренность и заставить истинное «я» выйти наружу.
– М-м, господин кандидат.
– А? Что?
– Говорю эти слова с осторожностью, но… Кажется, мне придется уехать примерно на неделю. По семейным обстоятельствам.
– О чем это ты? Разве не знаешь, насколько сейчас важный момент? Нельзя! Семейные дела можно и отложить, – раздраженно крикнул Ко Гёнёль, лицо которого тут же скривилось. – М-да, и что случилось вдруг с моим проницательным товарищем? Разве кто-то, кто работает здесь, улаживает семейные дела? Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что я уже больше двух недель живу в отеле. Даже лица детей едва помню.
Ким Кванхёк, слегка опустив голову, ждал, когда с губ Ко Гёнёля сорвутся те самые слова. Поэтому вообще ничего не ответил.
– Кстати, устрой-ка мне трапезу с депутатами округа Сеул и местными председателями комитета. Приходится швыряться деньгами, так не следует ли разок похвастаться?
– Хорошо.
Слова, которых он ждал, не прозвучали. Ким Кванхёк склонил голову и направился к выходу.
– Кстати, глава Ким.
– Да.
Ким Кванхёк обернулся, и его лицо немного просветлело. Возможно, Ко Гёнёль не спросил потому, что ситуация не слишком хороша, и ему было не до подчиненного. А теперь наконец настало время услышать желаемое.
– Результаты опроса о степени поддержки, который мы провели на прошлой неделе, уже есть?
– А, да.
Слова, которых он так ждал, так и не прозвучали.
– В пределах погрешности вы идете впереди. Поскольку разрыв продолжает увеличиваться, на следующей неделе результаты будут еще лучше.
Когда Ко Гёнёль услышал хотя бы такую хорошую новость, выражение его лица несколько улучшилось.
– Ясно. Хорошая работа. Можешь идти.
Ким Кванхёк снова склонил голову и закусил губу.
Выйдя за дверь, он вздохнул. Был только один вопрос, который он хотел услышать. «Что случилось?» Он ведь точно сказал, что нужна неделя…
Человек, отвечающий за организацию выборов, сказал, что будет отсутствовать неделю сейчас, когда дорога каждая минута. Любой поймет, что случилась не какая-то мелочь. Разве не Ким Кванхёк был ближайшим соратником, который заботился о личных делах начальника даже больше, чем о собственном доме и семье? В таком случае первым делом кандидат должен был спросить у него, что же случилось. Это ведь совсем не сложно?
Перебрав воспоминания, Ким Кванхёк понял, что за более, чем десять лет службы Ко Гёнёлю, он ни разу ни на что не жаловался. Может, в этом было дело? Начальник думал, что у него не может случиться ничего личного?
Вина за желание проверить кандидата совсем исчезла, и на ее место пришли сожаление и разочарование. Ему не хотелось делать поспешных выводов на основании одной маленькой проверки. Может, когда на смену сегодняшнему дню придет завтрашнее утро, все изменится. «Глава Ким. Нет, Кванхёк. Вчера я был не в себе… Что случилось? У тебя в семье какие-то проблемы?» – может быть, он скажет эти слова с беспокойством на лице.
Прошло три дня, а
