Истина лисицы - Юлия Июльская
Чем ближе она подходила, тем явственнее очерчивались хвосты, пламенеющие за спиной стражника. Много, очень много хвостов. Ёширо говорил, что здесь лишь девятихвостые, – не обманул.
– Инари не принимает гостей, – послышалось сверху, стоило им выйти из тени последнего перед удивительной аллеей дерева. – Дальше вам нельзя.
Киоко не удивилась словам, но удивилась голосу – он был женским.
– Эй, лиса! – раздалось позади Киоко, но это был не Ёширо-сан… Нет, этот голос Киоко знала, но он никак не мог звучать здесь. Обладательница этого голоса должна быть сейчас далеко на западе. – Ты как говоришь с дочерью своей богини?
Перед глазами пролетел чёрный комок и мягко опустился перед Киоко на четыре лапы.
– Норико! Ты откуда здесь?
– Мы освободились раньше, чем предполагали, – неожиданно раздалось справа, и Киоко невольно дёрнулась в сторону.
– Сэмпай! Нельзя же так пугать!
– Приятно, что я для вас всё ещё сэмпай, – улыбнулся Хотэку.
– Вы ведёте себя непочтительно, – проворчал Ёширо-сан, всё ещё стоящий позади. Киоко обернулась и увидела, что сам он опустился на колени в земном поклоне. Стоит ли за ним повторить?..
– Многовато вас, – фыркнула кицунэ, оставаясь на тории и, по всей видимости, даже не намереваясь спускаться. – Уходите, вы нарушаете покой этого места.
Киоко всё же опустилась на колени и коснулась лбом холодной земли, выражая почтение. Но затем встала, приосанилась и заявила твёрдо как могла:
– Я Миямото Киоко. – Сколько раз ей пришлось представиться за последнее время… Слишком много для той, кто в Шинджу мертва. – Дочь Миямото Мару, императрица Шинджу и хранительница Сердца дракона. Прошу, позвольте мне поговорить с Инари, матерью моего народа, ибо мы нуждаемся в помощи нашей богини.
– Ты говоришь как императрица или как дочь Инари? – стражница заинтересованно склонила голову.
– Я говорю как Миямото Киоко. Я есть и то и другое, – громко произнесла она, надеясь, что этот ответ верный.
– И где же твой дар от богини, Миямото Киоко? – насмешливо спросила лисица. – Где яшмовое ожерелье, каким она одарила свою первую дочь, твою прародительницу?
– Ну конечно, – тихо застонала Норико. – Не могло быть всё так просто. Оно ведь у Мэзэхиро, да?
– Угу, – буркнул Хотэку.
– Всё равно это была подделка, – вздохнула Киоко. Затем добавила громче: – У меня его нет. Но как ещё я могу доказать своё происхождение?
– Хранительница Сердца дракона? Можешь ли ты повелевать морем, как это делает Ватацуми?
Киоко замялась. Повелевать морем она точно не могла, но, может…
Она потянулась к ки стражницы – обратиться в неё, наверное, будет лучшим решением. Она ждала, когда почувствует что-то похожее на ки Ёширо-сана. Быть может, сильнее, ярче, богаче, но… ничего. Пусто. Там, где сидела лисица, словно никого не было.
– Что такое, дочь Миямото Мару, что-то не так? – насмехалась та.
Так не должно быть, это неправильно. Вот же она, сидит прямо перед Киоко. Почему она не чувствует, почему то пространство никак не отличается от всего вокруг…
– Я не могу повелевать морем, – признала Киоко, тщетно пытаясь нащупать чужую ки.
– Какая же ты тогда дочь бога-дракона? – лиса не смеялась откровенно, но в её голосе сквозили надменность и пренебрежение. Это ранило. Да, Киоко могла немногое, но кое-что всё же могла.
Она привычно повела плечами и раскрыла тут же выросшие за спиной крылья. Взмах, другой – и вот она стоит на тории и ловит хитрый взгляд зелёных глаз. Что на это скажешь, кицунэ?
– Если ты хотела меня поразить, – фыркнула лиса, – ты плохо старалась. Крылья ничего не доказывают. Покажи мне свой истинный лик, покажи мне свою истинную ками.
Свою ками? Киоко сложила крылья. Что она имеет в виду? Она стоит перед ней как есть, не обращаясь в кого-то ещё. Всё, что есть, – её.
– Чего застыла? Показывай, – она оскалилась, словно всё это было для неё развлечением, отвлечением от скуки и унылых пейзажей не меняющейся повседневности. – Показывай ками Ватацуми, хранительница Сердца дракона.
– Я не понимаю, – в замешательстве сказала Киоко. – Я перед вами, вот моя ки и моя ками, я не обращалась.
– Так обратись!
– В кого?
– В того, чьё Сердце бьётся в тебе, какие сложности?
Это была насмешка? Сложно понимать, когда шутит тот, кто что угодно говорит с лёгкой ухмылкой…
Обратиться в Ватацуми? В бога? В огромного дракона? Это было настолько нелепой идеей, что она никогда даже не приходила ей в голову.
– Я не Ватацуми, – попыталась объяснить Киоко. – У меня только его дар, но…
– Нет никаких «но», Миямото Киоко.
Она пыталась и всё же никак не могла понять, чего стражница от неё ждёт.
– Откуда у тебя эти способности?
– Сердце дракона, я ведь сказала.
– Нет, откуда Сердце дракона у людей?
Киоко вздохнула и приготовилась в сотый раз пересказывать легенду, но кицунэ оборвала её на третьем слове.
– Знаю я вашу легенду. Ватацуми отдал свою ками, – сказала она.
– Да, – облегчённо выдохнула Киоко. Ей уже порядком надоело стоять на тории – оказалось и высоко, и неудобно.
– Так давай, покажи.
– Я ведь показала. – Она вновь расправила крылья.
– Чушь. Твоя кошка при желании сумеет так же.
Киоко обернулась на Норико. Вообще-то, не сумеет, для этого ей придётся убить Хотэку, на что она вряд ли пойдёт ради крыльев.
– Такое глупое дитя, – запричитала стражница. – Ты ведь даже не знаешь, какая сила в тебе заключена, а уже пришла за помощью. Одарённая, что является за даром. Чего ты хотела? Силы Инари? Её благословения? Помощи в войне, которую хочешь развязать?
– Войну развязали до меня, – возразила Киоко. Она и сама долгое время считала, что придётся прийти и нарушить установленный Мэзэхиро порядок, пойти на него войной, чтобы свергнуть, но ведь это он начал войну. Это он вверг Шинджу в хаос, это он сжигает дома и деревни, изгоняя всех, кто ему не по нраву. – Я желаю её остановить.
– Наивно. И как же ты это сделаешь?
– Я не хочу войны и не хочу насилия. И потому я здесь. Мне нужна помощь Инари, её наставление. Быть может, она знает то, чего я не вижу. Быть может, она подскажет, как всё остановить.
– И вернуть тебе трон?
– И вернуть мне трон.
– Полагаешь, что достойнее своего врага?
– Он убивает ёкаев!
– А твоя кошка убила человека, чтобы забрать его тело.
– Эй, – крикнула снизу Норико. – Вообще-то, я убила не для этого. И откуда ты такая всезнайка?
– Я
