Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
Хоббиты сами не ожидали такого результата от своей беседы с Фангорном, и им стало страшно. Энты преобразились; их медлительная ярость была, как вода, хлынувшая из прорвавшейся плотины и сокрушающая все на своем пути. Но порядок они признавали гораздо лучше, чем Орки. По знаку Фангорна они двинулись в путь, попарно, мерным шагом, отбивая ритм своими огромными руками.
Фангорн посадил Хоббитов себе на плечи, — Пиппина на правое, Мерри на левое, и они ехали во главе этого необычайного войска, слушая воинственное пение, размеренное и неумолимое, и стараясь догадаться, что будет дальше; и, оглянувшись, они увидели, что оставшиеся позади склоны, еще недавно голые, покрыты деревьями, словно вслед за Энтами двинулся весь лес Фангорна.
Солнце зашло; опустились сумерки; в тишине слышно было только, как дрожит земля под ногами у Энтов и как шуршит ветерок в ветвях. Наконец на гребне холмистой гряды они остановились. Внизу под ними темнела глубокая впадина среди гор: долина Изенгарда.
— Ночь лежит над Изенгардом, — произнес Фангорн.
5.
Эльф, Человек и Карлик долго молчали, выслушав эту повесть. Многое, казавшееся им загадочным, стало понятным теперь, а остальное они надеялись понять позже.
— Сколько времени прошло с тех пор, как мы расстались? — спросил Пиппин и очень удивился, узнав, что прошло только девять дней — Мне казалось, мы пробыли в плену целые годы, — сказал он, — но на поверку выходит — дня три или четыре. Я так часто терял сознание, что в конце концов потерял счет времени.
— Я могу вернуть вам не только его, — сказал Арагорн, — но и вот это.
— Он снял с пояса и протянул Хоббитам их мечи, и они радостно схватили свое оружие. — А вы, Перегрин, не считайте свою пряжку потерянной: вот она. Я рад вернуть ее вам; но еще больше рад, что у вас нашлись силы бросить ее, как указание. Ничто другое не могло бы оказать нам яснее, что мы на верном пути.
Они горячо поблагодарили его.
— То, что вы говорили об Орках Мордора, тревожит меня, — сказал потом Странник. — Темный Владыка уже знает слишком млого, и его слуги тоже.
Теперь он будет следить и за Саруманом; но для нас всего важнее то, что слуги Врага находятся и по эту сторону Реки.
— А что было с вами потом? — спросил Гимли.
— Мы подошли к стенам Изенгарда, — ответил Мерри, — и видели утром, как оттуда выходят войска, собранные Саруманом: Орки, Люди, Волки и Оборотни. Он направил их в Рохан, чтобы покончить с ним одним ударом.
— Он ошибся: покончили мы с ним, — заметил Арагорн. — Никто не спасся, кроме Дикарей, сдавшихся Теодену.
— Их было тысяч десять, — продолжал Мерри, — и они шли нескончаемо.
Ворота за ними закрылись. Тогда Фангорн сказал несколько слов своим родичам, и многие из них двинулись вслед за войском Сарумана.
— Безымянный лес! — вскричал Гимли, догадавшись.
— Вероятно. Потом он опустил нас на землю и начал стучаться в ворота и вызывать Сарумана. Ему ответили залпом стрел. Но стрелы для Энта — как комары для нас: они не вредят, а только раздражают. Фангорн рассердился и подозвал нескольких Энтов. Друзья мои, разгневанный Энт — это что-то ужасное! Я никогда не видел ничего подобного. Руками и ногами он впивается в скалу и раздирает ее, как краюху хлеба. В несколько минут он проделывает то, для чего корням деревьев бывают нужны сотни лет. Они быстро превратили ворота в груду мусора и принялись разрушать стены. Я не могу догадаться, знал ли Саруман, что происходит, но он наверняка не знал, как помешать этому.
— Он еще могуч, — задумчиво сказал Арагорн. — Многое он знает, во многом искусен, и у него есть власть над чужими душами. Мудрого он может убедить, слабого — запугать. Даже сейчас, когда он потерпел поражение, едва ли найдется в нашем мире кто — нибудь, кто мог бы говорить с ним без опасности для себя. Разве только Гандальф, Эльронд, ГалаДриэль; других я не знаю.
— С Энтами ему не справиться, — ответил Пиппин. — Он о них не думал, а теперь ему думать некогда. Немногие защитники у него остались, и они пытались удрать, когда началась атака, но я сомневаюсь, чтобы Энты выпустили их. Саруман укрылся в башне; он попробовал привести в действие свои подземные машины, которых тут у него множество, и обжег и поранил многих Энтов. Это их разъярило, и они устроили тут целое землетрясение. Мы с Мерри спрятались, куда могли, и зажимали себе уши плащами, но это мало помогало. Энты обстреливали башню каменными глыбами и обломками столбов и железных балок, и даже сами кидались на нее, но напрасно. Потом Фангорн созвал их и о чем — то с ними совещался, и все они исчезли. Многие куда — то ушли, остальные попрятались. Из башни никто не появлялся. А на следующий день сюда хлынула вода: Фангорн и его помощники отвели сюда весь Изен.
— Мы это знаем, — кивнул Арагорн. — Мы видели сухое русло.
— А вечером, — продолжал Пиппин, — уже в сумерках, сюда прискакал всадник, весь белый и на белом коне. Я смотрел и не верил своим глазам, я хотел крикнуть "Гандальф", но у меня получился только шепот. А он? Сказал ли он: "Здрав — ствуй, Пиппин, вот так приятная встреча"? Нет, он крикнул мне: "Эй, Пиппин, где Фангорн? Он мне нужен, и поскорее!" Фангорн был близко и подошел к нему. Я удивился больше всего тому, что они вовсе не удивились друг другу, — как будто знали, что должны здесь встретиться. Они долго совещались шепотом; после того Фангорн скрылся, а Гандальф подошел к нам и сказал, что очень рад нас видеть, но о себе не рассказывал ничего; и вскоре он тоже исчез. Вода все продолжала литься, и когда она вливалась в какой — нибудь колодец, оттуда поднимался столб пара. И она залила в конце концов весь Изенгард, но уже начала уходить.
Если Саруман видит все это из окна, то ему едва ли приятно. Он все еще в башне ему не удалось уйти. А мы тоже смотрели кругом и никого не видели, и нам было очень одиноко. Но теперь все будет хорошо. Гандальф вернулся, и все в порядке.
6.
— Но я не понимаю только одного, — сказал
