Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
Они снова стояли в лесу, под деревьями. Шума водопада не было слышно: между ними и потоком находился длинный склон. С запада они видели между деревьями свет, словно мир тут обрывался, и за его краем виднелось только небо.
— Здесь мы простимся в последний раз, — произнес Фарамир. — Если хотите принять мой совет, то не сворачивайте еще к востоку. Идите прямо, и тогда будете скрыты лесом еще на много миль. К западу от вас будут склоны, иногда крутые и обрывистые, иногда длинные и отлогие. Держитесь поближе к этим склонам и к опушке лесов. В начале пути вы можете, я думаю, идти и днем. Страяа дремлет в обманчивом покое, и зло временно отступило от нее.
Прощайте, доброго вам пути!
Он простился с ними по обычаю своего народа, кладя им руки на плечи и целуя в лоб. — Да пребудут с вами мысли всех Людей доброй воли, — сказал он.
Они поклонились ему, очень низко. Потом он повернулся и, не оглядываясь больше, отошел к своим стражам, молча стоявшим неподалеку.
Хоббиты изумились, как быстро и бесшумно двигаются эти зеленые люди, исчезнувшие из виду почти мгновенно. Лес, где только что стоял Фарамир, был теперь пустым и безлюдным, словно они видели его во сне.
8.
Фродо вздохнул и повернулся к югу. Пока они прощались с Фарамиром, Голлум, словно затем, чтобы выказать свое пренебрежение ко всяким учтивостям, рылся в земле у подножья дерева. "Опять он голоден, — подумал Сэм. — И опять все начнется сначала!"
— Ушли они? — спросил Голлум, поднимая голову. — Зззлые, Нехорошие Люди! Шея у Смеагола еще болит от них, да! Пойдемте.
— Да, пойдемте, — сказал Фродо. — Но если о тех, которые пощадили тебя, ты можешь говорить только плохо, то лучше молчи.
— Славный хозяин! — поспешно отозвался Голлум. — Смеагол только шутит.
Он всегда прощает, да, да, и даже обманы доброго хозяина. О, да, добрый хозяин, добрый Смеагол!
Фродо и Сэм не ответили. Вскинув сумки за спину, взяв посохи, они двинулись в путь под сенью лесов Итилиена.
Дважды в течение дня они отдыхали. Солнце, уже начало склоняться к закату, и его лучи среди деревьев стали золотыми, а они все шли в прохладной зеленой тени, и вокруг них было молчание. Птицы словно улетели отсюда или вдруг онемели.
Сумерки упали рано, и когда Хоббиты остановились на ночлег, то между ними и Хеннет Аняуном лежало семь лиг или немного больше. Фродо спокойно проспал всю ночь в мягком мху, у подножья большого, старого дерева, но Сэм часто просыпался, встревоженный тем, что Голлум исчез. Неизвестно, спал ли их проводник в какой — нибудь норе или шнырял всю ночь за добычей, но с первыми проблесками рассвета он уже разбудил их.
— Вставать, да, вставать пора, — сказал он. — Еще далеко идти, на юг и на восток. Поспешим!
ГЛАВА IX
ОТ ПАРТ ГАЛЕНА ДО ИЗЕНГАРДА
1.
Гандальф и Теоден со своей свитой направились вдоль разрушенных стен Изенгарда туда, где их ожидал старейшина Энтов, а Арагорн, Леголас и Гимли остались с Хоббитами.
— Ну, вот, — оказал Араторя, — охота кончилась, и мы снова вместе, там, куда никто из нас и не думал являться.
— Да, — добавил Леголас, — и теперь Охотники, вероятно, смогут получить ответы на загадки, с которыми встретились. Мы проследили ваш путь до леса, но мы еще многого не понимаем.
— А мы хотели бы узнать много о вас, — возразил Мерри. — Фангорн рассказал нам кое — что, но этого мало.
— Всему свое время, — сказал Леголас. — Мы были Охотниками, а потому рассказать о себе должны вы.
— Нет, сначала мы должны позавтракать, — вмешался Гимли. — Солнце уже высоко, а мы были б Пути с рассвета.
Хоббиты повели их в полуразрушенную башню, служившую раньше помещением для стражи. В уцелевшей, довольно большой комнате пылал очаг, а наверху была кладовая, откуда Пиппин принес посуду и множество всякой снеди.
Хоббиты и сами сели за еду со своими друзьями, — "чтобы не обижать их", как оказал Пиппин.
2.
После трапезы наступило время разговоров. Леголас решительно потребовал, чтобы Хоббиты рассказали обо всем, что с ними случилось; Гимли поддержал его, и они подчинились, хотя им очень хотелось узнать, каким образом их друзья попали сюда, в Изенгард, да еще вместе с Теоденом и Гандальфом.
Они рассказывали, перебивая и дополняя друг друга, а Трое Охотников кивали головами, когда их догадки подтверждались.
Орки подстерегли Хоббитов в лесу у озера и напали на них так нежданно, что они не успели понять случившегося. Когда Боромир кинулся, чтобы отбить пленников, цраги осыпали его градом стрел. Пиппин и Мерри отчаянно защищались, но Орки сбили их с ног, связали по рукам и по ногам и унесли, пока они были без сознания.
На стоянке среди холмов, ночью, пленники очнулись и слышали, что среди Орков вспыхнула ссора. Здесь было два племени, и они говорили на Общем Языке: одни Орки были из Мордора, и начальником у них был Гришнакх, другие — из Изенгарда, под начальством Углука. Оба начальника спорили из-за пленников: каждый утверждал, что они принадлежат только ему: Изенгардские Орки рассчитывали получить за них награду, а Мордорским хотелось поскорее начать забавляться с ними по — своему. В конце концов началась драка. Углук отрубил головы троим северянам, и один из них упал прямо на Пиппина и Мерри, связанных и лежавших на земле. Нож убитого, крепко зажатый у него в лапе, почти касался связанных рук Пиппина; пока Орки были заняты дракой, Хоббиту удалось перерезать о его лезвие веревку на руках, а потом обмотать ее вокруг кистей так, что она казалась целой.
Растравившись с непокорными, Углук стал торопить отряд к Изенгарду.
Пленникам освободили ноги, чтобы они могли идти, и влили в горло какое — то отвратительное, жгучее питье, которое, однако, придало им сил. Мерри был ранен, и рану ему залечили, смазав
