Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
— Да, да! — проскулил Голлум. — В великой опасности! Смеагол весь дрожит при одной мысли о ней, но он не убежит. Он поможет доброму хозяину.
— Я говорю не о той опасности, которую разделяем мы все, — возразил Фродо, — но о той, которая грозит тебе одному. Ты поклялся тем, что называешь Сокровищем. Помни это! Оно поручилось за тебя; но оно может извратить твов клятву, тебе на погибель. Оно уже извратило ее. Ты только что проговорился мне; ты сказал: "Отдай его Смеаголу". Не говори так больше! Не давай этой мысли укрепиться в тебе! Ты никогда его не получишь; но стремление к нему может погубить тебя. Ты его не получишь. В крайнем случае, Смеагол, я надену его на палец, — а оно уже давно поработило тебя.
И если тогда я прикажу, ты должен будешь выполнить любое мое приказание, даже если я велю тебе спрыгнуть в пропасть или броситься в огонь. А я именно это и прикажу тебе. Так что берегись, Смеагол!
Сэм поглядел на своего друга одобрительно, но и слегка удивленно, не узнавая ни его лица, ни голоса. Он всегда считал Фродо самым умным существом в мире (кроме, может быть, Бильбо и Гандальфа), но парадоксально — считал также его неизменную мягкость признаком недалекости ума. Голлум, — очевидно, тоже принимал кротость за глупость, но ему это было простительно, так как его знакомство с Фродо началось недавно, — и эта строгая речь совершенно сокрушила его. Он упал ничком, и от него нельзя было добиться других связных слов, кроме "добрый хозяин".
Фродо подождал немного, потом заговорил, уже мягче: — Ну, Голлум, или Смеагол, расскажи мне об этом другом пути и покажи, если можешь, стоит ли мне ради него сворачивать в сторону с прямой дороги. Я тороплюсь.
Но Голлум был так потрясен угрозой, что мог только скулить и бормотать, умоляя их обоих сжалиться над "бедным маленьким Смеаголом".
Постепенно он успокоился, и Фродо узнал от него, что дорога вдоль Эфель Дуата приводит к перекрестку, окруженному темными деревьями. Отсюда правая дорога ведет к Осгилиату и к мостам на Андуине, а средняя — на юг, все дальше и дальше, до самого Моря, но Голлум никогда не бывал там и не хочет туда идти.
— Мы тоже, — терпеливо сказал Фродо. — Ну, а левая дорога?
— Да, да, есть и левая, — ответил Голлум. — Она ведет наверх, все выше и выше, прямо в тень. Когда она поворачивает вокруг черного камня, вы ее увидите, увидите над собой, и вам захочется спрятаться…
— Увидим ее? Что же мы увидим?
— Старую крепость, очень старую, очень страшную. Мы слышали рассказы о ней, давно-давно, когда Смеагол был молод. О, да, мы рассказывали много сказок, вечером, на берегу Великой Реки, когда она тоже была молода, Голлум, Голлум! — Он заплакал, шепча что-то. Хоббиты терпеливо ждали.
Успокоившись немного, он заговорил о могучях Людях, об их больших каменных зданиях, о Серебряном Венце их вождя, дающем всеведение тому, кто осмелится надеть его, о белой Лунной башне, в которой некогда хранился большой, сияющий, круглый, как луна, камень.
— И все это еще стоит, башни и дома и стены, — говорил он, — но они теперь ужасные. Путники дрожат, когда видят их; они обходят их далеко — далеко. Но хозяин пойдет туда. Тот второй путь — он идет там. Горы там ниже, и дорога идет вверх, все вверх, до темного ущелья наверху, а потом опять вниз, вниз… В Горгорот, — добавил он, понизив голос до шепота и вздрагивая.
— Но чем это нам поможет? — спросил Сэм. — Враг, конечно, знает свои горы и охраняет вторую дорогу так же зорко, как и вот эту. Крепость не пустая, конечно?
— Нет, нет! — прошептал Голлум. — Она только кажется пустой, но там Орки, да, Орки, и еще страшней того. Дорога идет в тени стен и входит в ворота, а там стоят Безмолвные Стражи, и от них ничто не скроется.
— Значит, — сказал Сэм, — ты советуешь нам проделать еще один длинный поход на юг, чтобы очутиться там в таком же тупике, как и здесь?
— Нет, нет! — зашептал Голлум. — Хоббиты должны увидеть, должны понять. Он никого не ожидает оттуда. Око смотрит повсюду, но не везде одинаково зорко. Он не может видеть сразу все, нет, нет, еще нет. Он захватил всю страну на запад от Темных гор, до самой Реки, и охраняет мосты на ней. Он думает — никто не подойдет к Лунной башне, если не выдержит битвы на мостах или не приведет много лодок, а их нельзя спрятать, и Он будет знать.
— Ты, кажется, много знаешь о том, что Он думает или делает, — заметил Сэм. — Уж не повидался ли ты с Ним недавно? Или только поболтал с Орками?
— Злой Хоббит, нехороший! — прошипел Голлум, метнув на Сэма короткий, злобный взгляд. Потом он обратился к Фродо: — Смеагол говорил с Орками, да, еще до того, как встретил хозяина. И с другими племенами тоже. Он ходил очень далеко. И то, что он говорит сейчас, говорят все. Самая большая опасность для Него и для нас — здесь, на севере. Он придет к Черным Воротам, да, придет скоро. Только отсюда может подойти большое войско. Но там, на западе, Он ничего не боится, и там стоят Безмолвные Стражи.
— Вот как? — насмешливо произнес Сэм. — А мы, значит, должны подойти и постучаться в ворота и спросить у этих Стражей, как пройти в Мордор? А они такие безмолвные, что и не ответят нам? Ну, нет! Мы можем сделать это и здесь и избавить себя от длительной прогулки.
— Не шутить с этим! — прошипел Голлум. — Это не смешно, нет! Совсем не нужно никому идти в Мордор. Но если хозяин говорит "Я должен" или "Я хочу", то он должен попробовать. Но не идти в страшную крепость, о, конечно, нет!
Вот где Смеагол поможет,
