Рыцарь Семи Королевств - Джордж Мартин

— Там не свинью жарят, сир? — Эгг сидел на краю колоды, с ногами в воде, и обмахивался шляпой.

— Вепря. Но кому он нужен, когда есть вкусная солонинка?

— Можно, я лучше сапоги свои съем? А новые сошью из солонины, она попрочнее будет.

— Нельзя, — сказал Дунк, сдерживая усмешку. — Еще слово, и я тебя кулаком попотчую. — Он снял с мула свой шлем и кинул оруженосцу. — Достань из колодца воды и размочи солонину. — В сухом виде она могла стоить человеку нескольких зубов. — Из поилки не бери, ты в ней ноги мочил.

— Мои ноги только вкус бы улучшили, — хмыкнул Эгг, однако повиновался.

Межевых рыцарей они нашли без труда: углядели на берегу их костер и пошли на свет, ведя в поводу животных. Шлем Дунка, который Эгг нес под мышкой, хлюпал на каждом шагу. От солнца осталась только чуть заметная красная полоса на западе. Вскоре деревья расступились, и путники вошли в бывший чардревник, заповедную рощу Детей Леса, от которой ныне остались только пни да белые корни.

У костра, передавая друг другу винный мех, сидели на корточках двое мужчин. Их кони паслись неподалеку, оружие и доспехи были сложены аккуратно. Еще один, намного моложе своих спутников, прислонился спиной к каштану.

— Вечер вам добрый, сиры, — окликнул еще издали Дунк: вооруженных людей врасплох лучше не заставать. — Меня зовут сир Дункан Высокий, а парнишку — Эгг. Можно нам подсесть к вашему костерку?

— Здравствуйте, сир Дункан, — сказал, поднявшись навстречу, человек средних лет с рыжими бакенбардами. — И впрямь высокий… будем рады и вам, и парнишке вашему, только что у него за имя такое — Эгг?

— Уменьшительное, сир. — Эгг благоразумно умолчал о полном своем имени — Эйегон.

— Вот оно как. А с головой что?

Скажи, что вши завелись, мысленно воззвал Дунк. Они часто этим отговаривались, но иногда Эгг нес что-нибудь несусветное.

— Я дал обет брить ее, сир. Пока рыцарские шпоры не получу.

— Достойный обет. Я сир Кайл, Вересковый Кот. Под каштаном сидит сир Глендон… э-э… Болл, а рядом со мной добрый сир Мейнард Пламм.

— Пламм, — насторожил уши Эгг. — Вы не родственник лорда Визериса, сир?

— Дальний, — ответил высокий сутулый рыцарь с длинными белесыми волосами, — хотя сомневаюсь, что его милость признает это родство. Он, скажем так, из сладких Пламмов, а я из кислых. — Плащ сира Мейнарда, неровно выкрашенный в сливовый цвет, по краям сильно пообтрепался. В пряжку, скреплявшую его на плече, был вставлен лунный камень величиной с куриное яйцо, остальной наряд состоял из бурой шерсти и поцарапанной кожи.

— У нас солонина есть, — сказал Дунк.

— А у сира Мейнарда мешок яблок, — похвастал сир Кайл. — Добавить к этому мой маринованный лук, и пир выйдет на славу! Присаживайтесь, сир, вон сколько кругом удобных пеньков. Куковать нам тут до позднего утра: паром на озере один, всех нас он не перевезет, а лорды со свитой, конечно, поедут первыми.

Дунк с Эггом расседлали Грома, Дождинку и Мейстера. Лишь после того как животные напились, поели и были спутаны на ночь, Дунк принял предложенный сиром Мейнардом мех с вином.

— Кислое винцо лучше, чем совсем никакого, — заметил Кайл-Кот. — Вот погодите, доберемся до Белых Стен: у лорда Батервелла к северу от Бора самые вкусные вина, так говорят. Он раньше был королевским десницей, как его дед когда-то; человек он, слыхать, набожный и очень богатый.

— На коровах разбогател, — подхватил Мейнард Пламм. — Вымя бы ему в герб. У Батервеллов молоко течет в жилах, да и Фреи не лучше. В этом браке угонщики скота сочетаются со сборщиками пошлины — деньги к деньгам, стало быть. Когда восстал черный дракон, коровий лорд нарочно послал одного сына к Дейемону, а другого к Дейерону, чтобы Батервеллы в любом случае оказались на стороне победителя. Оба они полегли на Багряном Поле, а младший по весне умер, потому лорд и женится снова. Если же и эта жена ему не подарит сына, имя Батервеллов умрет вместе с ним.

— Туда и дорога, — проронил сир Глендон Болл, точа бруском меч. — Воин не любит трусов. — Одежда на молодом рыцаре была добротная, но поношенная и собранная, видно, с бору по сосенке. Из-под железного полушлема торчали каштановые вихры. Ростом Глендон не вышел, но сложен был крепко. Над близко сидящими глазками гусеницами мохнатились брови, подбородок выдавался вперед, а лет ему было никак не более восемнадцати. Дунк принял бы этого парня за оруженосца, не поименуй его Кайл сиром: на щеках у него росли прыщи вместо бакенбард.

— Давно ли вы в рыцарях? — спросил Дунк.

— Давно. При смене луны полгода исполнится. Меня посвятил сир Морган Данстебл из Полной Чаши — при свидетелях, — а обучался я с младенческих лет. Верхом ездить стал раньше, чем ходить, и вышиб взрослому человеку зуб, не потеряв ни одного из молочных. В Белых Стенах я намерен прославиться и завоевать драконье яйцо.

— Вот, значит, какой приз назначен победителю? — Последний дракон умер лет сто назад, однако сир Арлан видел отложенные им яйца — твердые как камень, рассказывал он, но очень красивые. — Откуда у лорда Батервелла драконье яйцо?

— Король Эйегон подарил его тогдашнему Батервеллу, деду нынешнего, когда гостил у него в замке, — объяснил Мейнард Пламм.

— За что же лорду пожаловали такую награду?

— У него будто бы были три дочки-девственницы, — усмехнулся сир Кайл, — а к утру его величество каждую наделил бастардом — видимо, хлопотливая ночка выдалась.

Дунк уже не раз слышал, что Эйегон Недостойный переспал с половиной девиц своего королевства и многим сделал ребят. Хуже того, на смертном одре он всех этих детей узаконил: и от дочерей знатных домов, и от прислужниц в тавернах, и от пастушек, и от уличных шлюх.

— Если хоть половина этих историй не врет, мы все должны быть сыновьями короля Эйегона.

— А кто вам сказал, что это не так? — подмигнул сир Мейнард, а сир Кайл предложил:

— Едем с нами, сир Дункан. С вашим завидным ростом какой-нибудь лордик непременно возьмет вас на службу, и я тоже надеюсь, что мне посчастливится. Там будет Джоффри, лорд Горького Моста; в три его годочка я выстругал ему первый сосновый меч, тогда как мой собственный служил верой и правдой его