Рыцарь Семи Королевств - Джордж Мартин
— Не сомневаюсь, что у принца Мейекара были свои резоны отпустить сына в оруженосцы к межевому рыцарю — но то, что он хотел бы видеть его в гуще изменников, злоумышляющих против трона, весьма сомнительно. Как мой кузен оказался в этом гадючьем гнезде, сир? Лорд Подойник уверял меня, что некто иной, как принц Мейекар прислал вас сюда под видом таинственного рыцаря, чтобы разоблачить заговорщиков. Это так?
— Нет, милорд, — Дунк преклонил колено, — то есть да. Так ему Эгг сказал, то есть принц Эйегон, но на самом деле это неправда.
— Понятно. Вы двое узнали о заговоре и решили предотвратить его своими силами, так?
— Опять-таки не совсем. Мы просто… вляпались в это дело, с позволения вашей милости.
— И немало успели сделать, прежде чем вы подошли сюда с войском, — заявил, скрестив руки, Эгг.
— Мы не одни были, милорд, нам помогли, — поспешно добавил Дунк.
— Межевые рыцари.
— Да, милорд. Сир Кайл Вересковый Кот, сир Мейнард Пламм, сир Глендон Болл. Это он выбил из седла Скрип… самозванца.
— Я уже слышал эту историю из полусотни уст. Вербный Рыцарь, отродье изменника и шлюхи.
— Сын героя, — возразил Эгг. — Если он среди пленных, я хочу, чтобы его немедля освободили. И наградили.
— Кто ты такой, чтобы деснице приказывать?
— Вы знаете кто, кузен.
— Оруженосец у вас чересчур наглый, сир. Надо бы из него это выбить.
— Я стараюсь, милорд… но он все же принц.
— Дракон, вот он кто. Встаньте, сир.
Дунк встал.
— Вещие сны снились Таргариенам задолго до Завоевания — неудивительно, что этот дар время от времени проявляется и у их побочной родни. Дейемону приснилось, что в Белых Стенах родится дракон, вот он и родился. Дуралей просто перепутал цвета.
Перстень, впервые заметил Дунк. Эгг больше не прятал его в сапоге, а открыто носил на пальце.
— Мне очень хочется увезти тебя в Королевскую Гавань и держать при дворе в качестве моего… гостя.
— Отец будет недоволен, — ответил Эгг.
— Да, пожалуй. Очень уж он обидчив. Может, в Летний Замок тебя отослать?
— Я оруженосец сира Дункана и должен быть рядом с ним.
— Ну что ж, да хранят вас обоих Семеро. Вы свободны.
— Сейчас пойдем, только прежде дайте нам золота, — велел Эгг. — Сир Дункан должен заплатить выкуп Улитке.
— Что сталось с робким мальчуганом, которого я встречал в Королевской Гавани? — засмеялся десница. — Извольте, мой принц. Казначей отсчитает вам сколько скажете… в разумных пределах.
— Только взаймы, — вставил Дунк, — иначе я не согласен.
— Хорошо. Вернете, когда научитесь управляться с копьем. — Красный Ворон махнул рукой, развернул пергамент и стал делать в нем какие-то пометки пером.
Решает, кому жить, а кому умереть, понял Дунк.
— Милорд, а Скрипачу… Дейемону… тоже отрубят голову?
— Это уже королю Эйерису решать, — поднял глаза Красный Ворон, — но у Дейемона остались четверо младших братьев, и сестры тоже имеются. Если мне придет блажь снять с плеч его красивую голову, мать Дейемона будет скорбеть, его друзья вновь скажут, что я проливаю родную кровь, а Жгучий Клинок коронует следующего по старшинству, Хейегона. Мертвый Дейемон — герой, живой — препятствие на пути моего единокровного братца. Затруднительно как-то объявлять королем третьего из династии Черного Пламени, когда второй, увы, покуда жив. К тому же столь благородный пленник украсит наш двор и лишний раз убедит всех в милосердии короля Эйериса.
— У меня тоже есть вопрос, — сказал Эгг.
— Я начинаю понимать, почему твой отец так хотел от тебя избавиться. Что за вопрос, кузен?
— Кто взял драконье яйцо? У дверей стояли часовые, на лестнице тоже — кто мог пробраться незамеченным в спальню лорда?
— Я бы предположил, что кто-то влез по сточной трубе в его нужник, — улыбнулся лорд Риверс.
— Труба слишком узкая.
— Да, для мужчины… но что, если это сделал ребенок?
— Или карлик, — выпалил Дунк. Тысяча глаз и еще один… почему бы одной паре глаз из тысячи не принадлежать карлику-скомороху?
