Проклятый мастер Гуэй - Александра Сутямова

— Проклятье? — испугался Сяо Ту.

— Только представь насколько для всей Поднебесной станет значима эта катастрофа. — ещё больше напугал его Гуэй. — Каждый день люди принимают и отдают деньги. Без них они, прямо сказать, не выживут. И тот, кто проклинал монеты для бедняков, точно всё рассчитал.

— Что это за проклятье? — спросил юноша.

— Мне не известно. Я могу его только почувствовать. Это может быть и эпидемия, и ненависть, перерастающая в восстание. Уверен, в этом должна быть замешена свергнутая династия. Либо её последователи. Боюсь, пока жив Тогон-Тэмур [И8] и его наследник…

— Разве не должны мы что-то сделать? — снова был готов всех спасать добрый сердцем Сяо Ту.

— Нет. — однозначно ответил Тёмный мастер, — И в этом нет нужды. Монеты у каждого на этом рынке. А значит, как я говорил, в своей значимости и последствиях катастрофа будет огромной. Незамеченным это не останется, и возможно, расследование уже идёт. Мастерам и монахам, занимающимся этим делом, не составит труда определить монетный двор и путь от него до рынка, установив момент времени, в который проклятье было наложено. Так они найдут виновных. И, безусловно, успеют до того, как император отправится на юг[И9] , посмотреть, как живут люди.

Ми Хоу, заложив руки за голову, хмыкнул:

— Да эти бездари потеряли превосходного сыщика! Представь, не изгнали бы тебя с горы, сейчас бы ты, быть может, был на монетном дворе и расследовал бы это дело. Или вовсе, стоял бы на коленях перед императором, с донисением.

— Хорошо, что изгнали, — ухмыльнулся в ответ Гуэй.

— Другому врать будешь. — понимал боль друга обезьяна.

Передав для Мэй Мэй письмо и подарок с гонцом, они вернулись на рынок.

— Возьмём всего немного. — решил мастер. — Только спальники и рис. Вещи нас задерживают. А нам всё же нужно успеть в деревню Сяо Ту. И притом избегать встреч с монахами.

— Может, мне правда вас бросить? — почёсывая затылок, предложил Ми Хоу. — Одни только беды, да к тому же и кормить хорошо не обещаете. Возьмите хоть немного вяленного мяса…

— Мясо купим. — согласился Гуэй.

— И зубную щётку!

— Ты что, в лесу бамбук не найдёшь?

— Я тебе что, обезьяна какая-то, чтоб ещё лесными палками зубы чистить?

Гуэй удручённо взглянул на Сяо Ту:

— А тебе чего нужно?

— Ничего. — замотал головой юноша. — Всё, что необходимо писарю, у меня с собой, — поднял, висевшую на поясе сумку: — тушь, кисть, чернильница и палочка для растирания туши. И конечно, бумага. Правда, осталось всего не так много.

— Бери пример с братца Сяо! — воскликнул Гуэй. — Юноша умный, красивый, скромный.

Хотел было Ми Хоу что-то ответить, но его перебил чей-то спор:

— …Как ты можешь называть себя конфуцианцем? — возмущался какой-то философ у палатки с тканями, — Торговля – недостойное занятие.

— Если люди не будут продавать и покупать, — возразил ему торговец, — то на что и как им жить?! Притом, что помешает мне быть конфуцианцем, а вместе с тем слушать буддистов или даосов?

— Как ты желаешь одновременно следовать и принципам, и своим амбициям?!

— Добрый человек, — вежливо отозвался торговец, — Ты куда шёл? Туда и иди! А мою жизнь я и сам знаю, как прожить!

На это философ, лишь махнул широкими рукавами, выражая своё крайнее недовольство, и не теряя достоинства, отправился дальше, однако, напоследок кинув через плечо:

— Из-за подобных тебе ныне при императоре много даосов! Верно говорил Лю Лон: «Грядёт большая беда»…

— Будто с предателем говорил, — ухмыльнулся Ми Хоу. — Эх, был бы здесь брат Чжи, он бы с ними поспорил. И многое бы им поведал.

Ему ответил Гуэй:

— Достойно, либо же нет, заниматься конфуцианцу торговлей – дело не наше. Вот только, если бы и правда, каждый человек стал бы конфуцианцем, и торговля прекратилась бы. Что тогда случится?

— Наверно, они говорят о том, что недостойно иметь прибыль? И обманывать ради неё людей? — предположил Сяо Ту.

— Прибыль укрепляет в человеке мысль о его собственном благополучии, а не о благе всей страны. — добавил Гуэя, — Однако же, без торговли Поднебесная не достигла бы своего величия. Можно ли сказать, что торговля для конфуцианцев – вынужденное зло?

— Ты что же, теперь конфуцианец? — поинтересовался у Гуэя Ми Хоу.

— Ни один конфуцианец не преследовал меня, и не старался убить. Хотя, в то же время, я считаю, что старые учения, в их первозданном виде, уже изжили себя. — честно признался приверженец Тёмного пути.

— Ты осторожнее, — предупредил его Ми Хоу, — За эту мысль тебя уже изгнали с горы. Сейчас ещё и с рынка выгонят.

— …Гадания! Гадания! — подзывал, сидевший за столиком гадатель. — Гадания! Предскажу удачу и любовь! Развею энергию невезения!

— Может, подойдём? — заинтересовался Сяо Ту.

— Хочешь погадать на свою Мэй Мэй? — догадался Ми Хоу.

— Не сегодня. — запретил мастер. — Я уже сказал о двух причинах, почему нам нужно поторопиться. Третья же в проклятье. Я опасаюсь того, что мы можем встретить даосов, прибывших расследовать дело с монетами.

— Если они вообще этим занимаются. — дополнил Ми Хоу. — Не расстраивайся, милый мальчик, — хлопнул он по спине грустно наблюдающего за гадателем Сяо Ту. — Зачем тебе гадатель с рынка, когда наш мастер тоже гадает?!

— Правда? — обрадовался Сяо Ту.

— Он везде с собой носит «Книгу Перемен». Никогда не расстаётся!

Сяо Ту воодушевился.

— Наверно, в этой жизни, — продолжил Ми Хоу, — ты и впрямь родился под звездой везенья, раз встретил нас. Всё за тебя делаем. И злых духов отгоняем, и гадаем. Даже сражаемся и золото отдаём.

— Господин Ми Хоу, — заискивающе обратился к демону писарь, — Вы научите меня магии иллюзии?

— Она слишком древняя. — обезнадёжил его Владыка. — Даже не всем демонам она подвластна!

— Иллюзия не требует магии. — возразил ему Гуэй, — Ею мы только обманываем чужие глаза, уши, нос, разум. Магия же меняет саму природу, суть вещей.

— Ты когда-нибудь перестанешь раскрывать мои секреты? — процедил Ми Хоу.

— Если уж обезьяна научился, то и человек сможет. — усмехнулся Гуэй.

— Это ты так