Лавка сладостей на Сумеречной аллее - Хиёко Курису
В «Кохакуя», помимо прочего, продавались дагаси — простенькие конфеты вроде компэйто, леденцов нериаме и карамелек, стоивших сущие пустяки. Объяснялось это заботой о детях: вагаси были достаточно дорогими, тогда как дагаси можно было купить на карманные деньги.
— Сегодня эти дети приходят к нам в магазин с парой монеток в кармане, но однажды они вырастут и вернутся за вагаси. Так мы растим себе постоянных покупателей. Умно придумано, не находишь? — объяснил Акифуми и даже научил Когэцу изготавливать эти простые конфеты.
Когэцу поразило, что процесс изготовления компэйто занимает целых две недели.
Дагаси были гораздо слаще, им не хватало утонченности вагаси, но их отличали доступность и небольшой размер. Конфетки исчезали штучка за штучкой, и всего за миг полная до краев коробка пустела. В этом было свое волшебство.
— Пожалуй, пришло время научить тебя варить анко, — заметил Акифуми в конце зимы. К этому времени Когэцу успел многому научиться и довольно быстро овладел нужными навыками.
К своему удивлению, он обнаружил, что в его руках скрывалась природная ловкость, а кропотливая работа по изготовлению сладостей приносила удовольствие.
— Когэцу, сакура неподалеку от святилища сейчас в полном цвету. Не хочешь сходить глянуть? — как-то спросил Акифуми. В тот день он явился словно вестник весны: в кимоно нежного оттенка бледного маття[28] и с лепестками сакуры в волосах.
— Не хочу. Она каждый год цветет — что тут особенного.
— Да, но так непродолжительно. Неужели тебе не хочется насладиться этим мгновением? Вот ты странный человек.
На вид Когэцу можно было дать около двадцати пяти лет, но на самом деле он был гораздо старше. Вероятно, он появился на свет еще до прадеда Акифуми и проживет еще дольше. Естественно, что вещи, повторявшиеся из года в год, не будоражили его воображения.
— Послушай, если все же соберешься заняться торговлей, тебе придется общаться с посетителями. Хоть ты и вежлив, дружелюбия в тебе не чувствуется. В будущем это может создать трудности. Как бы сказать помягче… Есть ощущение, что тебе не хватает эмоций, — нахмурился Акифуми, придавая сладости в своих руках форму цветка сакуры.
— Вы правы. Я действительно малоэмоциональный.
— О, значит, ты и сам замечаешь! Тогда это еще можно исправить.
— Невозможно.
Человеческие эмоции были за гранью его понимания. Он не мог взять в толк, отчего люди плачут, смеются и злятся. Да, он научился натягивать дежурную улыбку, но не более того. Ни разу ему не довелось испытать эмоций настолько сильных, чтобы они непроизвольно отобразились на его лице.
— Новые знакомства даются тебе нелегко, верно? Тогда попробуй хотя бы просто понаблюдать за людьми, — предложил Акифуми.
— Понаблюдать?.. Думаете, это поможет?..
Если бы простое наблюдение за людьми способствовало эмоциональному развитию, то одна встреча с Акифуми должна была его изменить.
— Ах да. Завтра, пожалуйста, не приходите. Я буду занят другими делами, — сказал Когэцу.
С приближением новолуния его волшебные силы слабели, но он знал, что в сам день новолуния станет еще хуже. В детстве в эту пору он принимал лисий облик и всю ночь валялся на полу, страдая от тошноты и горячки. И хотя сейчас он научился лучше справляться с этим состоянием, ему по-прежнему приходилось целые сутки отлеживаться.
— Знаешь, я тут вспоминал дни, в которые ты просил меня не приходить. И заметил, что это всегда случается дважды в месяц, причем с одинаковыми интервалами, — вдруг сказал Акифуми.
Его руки замерли, и он смотрел на Когэцу краем глаза.
Кажется, этот человек не так глуп и кое-что соображает.
Когэцу тоже остановился и с вызовом уставился на Акифуми.
— Я сверился с календарем, и получилось, что ты всегда занят в новолуния и полнолуния. Что же у тебя за дела такие?
— Хм… Кто знает… Отчитываться перед вами я не намерен.
Но отделаться от вопросов Акифуми было не так просто.
— Меня уже давно смущает одно обстоятельство. Ты ведь не работаешь. Тогда как добываешь себе пропитание? — хмурясь и не отводя взгляда, спросил Акифуми.
— На что вы намекаете?
Пища Когэцу требовалась гораздо реже, чем людям, поэтому он мог спокойно прожить без денег. Когда же он чувствовал голод, то попросту перевоплощался в лиса и охотился на диких кроликов и птиц.
— У тебя очень красивая внешность. Ты ведь не продаешь себя? Я слышал, что на женский организм влияют фазы Луны.
— П-ха! — из уст Когэцу вырвался колючий смешок. — Несложно догадаться, что вы имеете в виду. Одна только мысль о подобном вызывает у меня отвращение, — намеренно сузив глаза и приподняв уголки губ, презрительно ответил он.
— Но почему тогда мне нельзя приходить именно в новолуния и полнолуния?
— Я их просто не переношу… В эти дни я не хочу никого видеть, не хочу выходить из дома. Вот и все, — Когэцу развязал тесемки, придерживавшие его рукава, и с силой швырнул их на кухонный стол. — Не могли бы вы сейчас уйти?
На миг лицо Акифуми вытянулось от удивления, но затем, даже не пытаясь возразить, он понурил голову и пробормотал:
— Прости, не стоило лезть к тебе с расспросами.
А потом этот нахальный человек, никогда не отличавшийся тактом, послушно развернулся и ушел. Глядя на его поникшую спину, Когэцу подумал, что Акифуми похож на побитую собаку — хотя ни ушей, ни хвоста у него не было… Привидятся же порой такие странности.
Так или иначе, столь резкая отповедь должна была отбить у этого человека весь его глупый пыл…
Наступил вечер следующего дня. Когэцу спал на футоне, когда в окно его спальни кто-то осторожно постучал. По тому, как нерешительно это прозвучало, Когэцу сразу догадался, кем был посетитель. Впрочем, кто бы еще мог к нему прийти?
— Это вы?.. — спросил он, на всякий случай приподнявшись так, чтобы его нельзя было разглядеть через окно.
Как и ожидалось, в ответ донесся голос Акифуми:
— Можешь не открывать. Ты, наверное, не хочешь, чтобы тебя видели, когда тебе нездоровится?
Когэцу прикрыл руками лисьи уши, которые был не в состоянии спрятать. И как только Акифуми догадался?..
— Я оставил тебе у черного входа немного еды. Ты ведь обычно ешь одни сладости, но, если нездоровится, нужно что-то более легко усвояемое, поэтому я принес тебе рисовой каши… А еще сладкого саке. Тебе наверняка хочется чего-нибудь сладенького? — в голосе Акифуми слышалась неподдельная забота.
— Вот же… Опять лезет куда не просят… — пробормотал Когэцу с легким вздохом, но, похоже, Акифуми его не услышал.
— Ладно, я пошел… А ты хорошенько поешь и
