Лавка сладостей на Сумеречной аллее - Хиёко Курису
— Это что такое?.. Кролики?
— Сладости в форме снежных кроликов. Мило получилось, не правда ли?
— Ну да, наверное…
— На вкус они тоже хороши. Давай, попробуй!
Когэцу послушно принялся уплетать принесенные Акифуми пирожные — одно за другим. Гость, потягивая чай, наблюдал за приятелем и радостно приговаривал:
— Прямо любо-дорого смотреть, как ты ешь.
Когда Когэцу насытился и уже пригубил чай, Акифуми, наклонившись к нему, поинтересовался:
— Из всех сладостей, что ты пробовал, какие больше всего понравились?
Его глаза светились, да и сам он будто лучился жизнью. По всей видимости, этот человек и правда любил свою работу.
— Если говорить об оформлении, то те, что напоминали камелии или кроликов. А если выбирать по вкусу и текстуре, то больше всего понравились эти, — Когэцу указал на одну из коробочек, которую Акифуми принес сегодня.
Внутри лежали скатанные из пасты анко шарики, усыпанные бобами разной формы и размера. Эти сладости напоминали каноко — Когэцу уже пробовал такие раньше. Вот только те были полностью черные. Скорее всего, то, что принес Акифуми, — совсем другое изделие.
— Бобовые каноко? Я для них использую не только бобы адзуки, но и другие виды бобов. Так текстура получается интереснее, правда?
— Ну да, наверное.
Начинка этих каноко была настолько нежной, что Когэцу мог есть их хоть каждый день, и они нисколько бы ему не наскучили.
— Когэцу, никогда бы не подумал, что тебе по вкусу миленькие вещицы. Даже как-то неожиданно, — усмехнувшись, Акифуми похлопал Когэцу по плечу, но тот лишь нахмурился и сбросил руку молодого человека.
— А не стоит ли вам прикусить язык?.. Будете фамильярничать, я вас выставлю.
— Ой, да не смущайся ты так! Не смущайся! Внешний вид сладостей — одно из самых важных составляющих, — не обращая внимания на недовольство Когэцу, Акифуми приобнял его за плечи.
Неужели душу такого жизнерадостного парня и правда терзают какие-то тревоги? Как ни посмотри, беззаботный идиот помешан на сладостях.
Когэцу начал подозревать, что Акифуми попал на Сумеречную аллею по какой-то ошибке.
Сладости уже закончились, но он продолжал болтать без умолку. Когэцу слушал его и изредка мычал что-то невнятное.
— Ладно, до встречи! Я еще приду!
День клонился к закату, когда Акифуми наконец поднялся, чтобы уходить.
— Почему вы вообще пришли?.. Вы ведь даже толком не знали, где я живу. Вполне могли не повстречать меня, просто бродя по улице, — решил поинтересоваться Когэцу, проводив молодого человека до выхода.
Что ж, быть может, сегодня этот человек и правда его заинтересовал — ровно настолько, чтобы полюбопытствовать о причине визита.
— Ну, я беспокоился о своем друге.
— Друге? Каком друге?
— Чего? Что значит «каком друге»? Конечно о тебе, Когэцу, о ком же еще!
Ответ Акифуми застал Когэцу врасплох, и он застыл на месте, не зная, что ответить. Друг? Человек, с которым он лишь раз перебросился парой фраз у святилища, — его друг? Неужели только поэтому Акифуми, взяв с собой сладости, отправился на его поиски?
Когэцу не очень хорошо разбирался в людях, но даже ему стало ясно, что Акифуми — невероятной доброты человек.
— Неужели у тебя раньше никогда не было друзей?
— Не было тех, кого я мог бы так назвать…
— Вот оно что… Несладко тебе пришлось. Ну ничего, теперь все будет хорошо. Что бы ни случилось, я тебе всегда помогу.
Кажется, произошло очередное недоразумение. На лице Акифуми отразилось сочувствие, смешанное с решимостью выполнить свое обещание. Он положил руки на плечи Когэцу.
— В этом нет никакой необходимости. И больше сюда не приходите, — бросил в ответ Когэцу и захлопнул дверь.
— Да не переживай обо мне! Это вовсе не трудно! Я обязательно приду снова, — донесся из-за двери бодрый голос, в котором не было и тени обиды.
— Какой же твердолобый человек…
Когэцу вздохнул, не зная, как отвадить Акифуми от этого места.
Вряд ли он снова сможет попасть на Сумеречную аллею, но что, если… В броне этого человека не было ни единой трещины. Сам факт, что такой весельчак смог сюда попасть, явно какой-то сбой.
Вопреки ожиданиям, Акифуми продолжил приходить к Когэцу снова и снова. И каждый раз он приносил с собой несметное количество традиционных японских сладостей — вагаси.
— Я второй сын семьи Кохаку. Нашу лавку унаследует мой старший брат, а мне хотелось бы работать в ней кондитером, — рассказывал он. — Отец долгие годы занимался сладостями, и я хочу пойти по его стопам. Все вечера и выходные я провожу на кухне, упражняюсь в приготовлении десертов. То, что ты ешь, — результаты моих стараний. На продажу их не выставить, поэтому ты меня очень выручаешь. Божества того святилища, где мы встретились, покровительствуют торговому делу, поэтому, когда мне удается очередная сладость, я преподношу ее в дар и твержу молитвы.
С каждым разом Акифуми все больше рассказывал о своей семье, поэтому вскоре Когэцу был в курсе его домашних дел. Вдобавок Акифуми неустанно делился секретами кондитерского мастерства, и Когэцу стал разбираться в сладостях немногим хуже него.
В какой-то момент ему стало лень прогонять молодого человека, и Когэцу решил оставить все как есть. Возможно, со временем Акифуми влюбится в какую-нибудь девушку и потеряет интерес к нему. Односторонняя дружба не может длиться долго. Убедив себя в этом, Когэцу почувствовал, что тем самым сумел сохранить свою гордость.
— Слушай, а почему бы тебе не открыть какую-нибудь лавку? Ты так хорошо владеешь японским, что и сам вполне мог бы заняться торговлей, — как-то раз спросил Акифуми.
Когэцу, уже привыкший к его прямоте, ответил:
— Слишком хлопотно.
Он думал, что на этом разговор закончится, но Акифуми не отступал:
— Вот посмотри, этот дом изначально предназначался под торговое помещение. Просто непростительно жить здесь и не использовать его по назначению. Неужто у тебя нет идей? Подумай, какую лавку ты бы хотел открыть?
— Хм…
Когэцу сделал вид, что задумался над вопросом Акифуми. Но, по сути, он разбирался в торговле только одним товаром.
— Если уж открывать, то лавку сладостей…
Акифуми закармливал его ими и бесконечно рассказывал о тонкостях кондитерского дела, поэтому у Когэцу и правда начал пробуждаться интерес к вагаси. Но стоило ему по неосторожности ляпнуть об открытии лавки сладостей, как судьба его была предрешена.
— Сладости, говоришь!
Когэцу вдруг осознал свою ошибку, но было уже слишком поздно: на лице Акифуми сияла широченная улыбка.
— Так ведь в таком случае я смогу тебе помочь! И почему ты сразу об этом не сказал?! — Брызгая слюной, Акифуми что есть мочи хлопнул Когэцу по плечу.
— Я сказал:
