Лавка сладостей на Сумеречной аллее - Хиёко Курису
Торговый район на окраине города духов, на стыке мира мертвых и мира живых, населяли лишь ёкаи-изгои — чокнутые чудаки да полукровки с неустойчивой силой вроде Когэцу. Это была территория отвергнутых, тех, кто не выжил бы в центре города.
В такое место посетители-ёкаи почти не заходили. Иногда сюда забредали люди, слоняющиеся по улице с растерянными лицами, но никто из местных не проявлял к ним особого интереса.
Бывало, что Когэцу от скуки сам навещал мир людей, но остальные обитатели Сумеречной аллеи почти не покидали района.
— Моя бессодержательная жизнь течет настолько уныло, что, пожалуй, иногда неплохо вот так развлечься…
Успевший устать от жизни Когэцу остановился и вздохнул. В конце улицы ютилась небольшая лавка. Раньше в ней, вероятно, что-то продавали, но сейчас она стала Когэцу домом. Хозяин этого места давно исчез, и поэтому Когэцу подумал, что ничего страшного не случится, если он самовольно здесь поселится.
— Если бы я был человеком, моя жизнь пролетела бы в один миг. И почему я только родился полукровкой…
Наполовину лис-ёкай, наполовину человек, Когэцу был чужим и в городе духов, и в мире людей. Полукровка, которому нигде не было места. Его существование напоминало жизнь медузы, бессмысленно качающейся на волнах.
Сколько себя помнил, Когэцу всегда был один. Своих родителей он не знал. Скорее всего, они его просто бросили.
— Человек, которого я сегодня повстречал, — моя полная противоположность. У него есть цель в жизни, и наверняка ему незнакомо зыбкое чувство неустроенности. Как же далек от него мой мир!
В углу пустой спальни лежал подаренный ему фуросики со сладостями. Когэцу неохотно протянул руку, ведь без его участия эта поклажа никуда не денется.
Он пошарил в платке и выбрал сладость наугад — это снова оказалась нерикири в форме цветка камелии. Возможно, форму камелии им придали потому, что сейчас зима, а камелии цветут зимой? Когэцу прежде и не задумывался, что сладости могут быть связаны с временами года.
Он аккуратно вытащил пирожное из маленькой коробочки — оно оказалось на удивление мягким, и Когэцу побоялся, что случайно раздавит его, просто держа в руках.
— Такое изящное, но очень хрупкое. Как жаль…
Он осторожно откусил — и рот тут же наполнила изысканная сладость бобовой пасты анко.
— Сладко. Однако…
Это была приятная сладость. Съев одно пирожное, Когэцу не смог устоять и попробовал другие лакомства. В ту ночь, прежде чем отойти ко сну, он съел каштановую пастилу ёкан и сладкие шарики каноко.
* * *
Наступил следующий день. Когэцу бесцельно бродил по Сумеречной аллее, когда неожиданно столкнулся с Акифуми. Тот, с любопытством озираясь по сторонам, уверенно шагал вперед, прижимая к груди фуросики.
— О, а вот и Когэцу!
— Как… как вы здесь оказались?!..
Акифуми с беззаботным видом поднял руку в приветственном жесте. Казалось, он не замечал обеспокоенности Когэцу, торопливо приближавшегося к нему.
— Что значит «как оказался»? Ты же сам сказал, что живешь где-то за святилищем. Вот я и пришел тебя искать. Удивительно, я ведь даже не знал, что здесь есть торговая улочка. По пути мне попались норэны с надписями на каком-то непонятном языке. Да и эти красные фонарики повсюду — такая диковинка! Много здесь живет иностранцев?
— Нет, не в том дело! Это место…
В город духов обычные люди попасть не могли. Лишь отлетевшие от тела мятущиеся призраки живых и люди, чей дух оказался сломлен и зыбок в своем существовании, могли увидеть эту дорогу.
— «Это место»? Что ты там говорил?
— Это место не для таких, как вы.
Когэцу даже не предполагал, что Акифуми настолько чем-то обеспокоен, что его дух потерял опору и стал зыбок в своем существовании. И с чего вдруг он сплоховал? Не стоило так беспечно делиться информацией о своем местожительстве.
— Ты имеешь в виду, что это неблагополучный район? Не переживай! Наверное, по мне не скажешь, но с физической силой у меня все в порядке.
Это-то как раз очевидно. В отличие от мастерства кондитера.
— Пожалуйста, возвращайтесь скорее туда, откуда пришли. Мне недосуг водиться с людьми.
Этому человеку нельзя было здесь оставаться. Рано или поздно он столкнется с кем-то из ёкаев. И хотя они все затворники, не кажущие носа из своих жилищ, и вряд ли представляют опасность… Тем не менее, если Акифуми догадается, что попал в город ёкаев, это точно ни к чему хорошему не приведет.
Шу! Шу! Словно отгоняя молодого человека от себя, Когэцу замахал на него рукой. Акифуми опустил брови, и его лицо погрустнело.
— Холодно ты меня встречаешь. А я нарочно пришел к тебе, да еще и принес с собой сладости.
— Сладости, говорите?..
От этого слова невидимые уши Когэцу непроизвольно дернулись.
Все лакомства, которые ему отдали в прошлый раз, Когэцу уже съел. Однако даже под страхом смерти он не признался бы, что хочет вновь ощутить их вкус.
— Ты же их съел? Те сладости.
— Хм, ну съел…
— Вкусные были, да?
— Ну да, наверное.
Когэцу неохотно согласился, и на лице Акифуми появилась довольная усмешка.
— Тогда ничего страшного, если я зайду к тебе в гости? Чаем хотя бы угостишь?
— Ладно уж…
Хоть Когэцу и понимал, что попался на уловку Акифуми, но ради новых лакомств, тут уж ничего не поделаешь, готов был потерпеть. Недаром говорят, что ради живота иногда приходится пожертвовать спиной.
Когэцу провел Акифуми в свою комнату с черного входа. Почти все пространство дома было оборудовано для торговли, а единственная жилая комната совмещала в себе спальню и гостиную.
— Как-то здесь пустовато. У тебя что, нет ни письменного стола, ни чайного столика?
Дзабутонов, подушек для сидения, тоже не было, поэтому Акифуми, скрестив ноги, уселся прямо на татами.
— Мне они не нужны.
В комнатке в восемь татами совсем не было мебели. Лишь перед сном Когэцу доставал футон из встроенного в стену шкафа и раскладывал его на полу. Ему не нравилось нагромождение вещей в комнате: чувство собственности стесняло его, отчего Когэцу становилось неуютно.
Он поставил поднос с маленький чайничком и двумя чашками на татами.
— Радует, что у тебя хотя бы есть посуда для чаепития.
— Ну, чай-то я пью.
Когэцу разлил зеленый чай по чашкам. Он не знал, как правильно заваривать его, поэтому насыпал чайных листьев в заварочный чайник просто на глазок. Раз он сам пьет такой чай, то вряд ли кто-то сможет пожаловаться на его вкус.
— Сласти с чаем становятся еще вкуснее. Вот, смотри, сегодня я принес свою последнюю новинку.
Акифуми развернул
