Лавка сладостей на Сумеречной аллее - Хиёко Курису
— Ты хотела о чем-то посоветоваться?
— Э-э-э… Да, если честно, я хотела бы поговорить с вами о сольной партии.
— Хм, но ведь мы уже провели прослушивание и отдали партию тебе. Возникли какие-то сложности с исполнением?
— Нет, дело не в этом.
С самого утра я мысленно прокручивала в голове свою просьбу и вот наконец произнесла ее вслух:
— Не могли бы мы провести прослушивание повторно? Последние результаты кажутся мне не очень убедительными.
Мгновение сенсей глядел на меня широко распахнутыми глазами, а затем его лицо посуровело, и он тихо спросил:
— Ты это сейчас серьезно?
— Да, в тот раз кое-то случилось, и Аяка не смогла показать все, на что способна. Сенсей, вы ведь и сами так думаете, не правда ли?
В отличие от Аяки, я-то продемонстрировала все, что умела. И, думаю, сенсей тоже прекрасно это понимал.
— Умение выступать перед публикой и держать под контролем свое волнение — это тоже часть мастерства, необходимого музыканту. Ты ведь понимаешь?
— Да, конечно.
Обычно на выступлении мы показываем все свои умения и навыки, но в этот раз честный ход состязания был искажен силой таинственных карамелек.
Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Когда учитель понял, что я тверда в своем решении, его лицо смягчилось, и он протяжно вздохнул:
— Хорошо, я подумаю, что можно сделать. На следующей репетиции обсудим это со всеми.
— Большое спасибо!
Я поклонилась. Если так подумать, это, наверное, был мой первый искренний поклон перед взрослым, которого я по-настоящему уважала.
— Вот уж не ожидал услышать от тебя подобной просьбы. Как быстро растут дети… — глядя куда-то вдаль, с улыбкой сказал Хасегава-сенсей.
Когда на очередном собрании перед репетицией учитель объявил о моем предложении провести повторное прослушивание, загудела вся аудитория. Кохай вперилась в меня таким ошеломленным взглядом, будто заметила привидение. Аяка сидела с застывшим лицом. Я же молча стояла расправив плечи и смотрела прямо перед собой. Наверное, в этот момент я впервые в жизни по-настоящему гордилась собой.
В следующую субботу на повторном прослушивании я с треском провалилась. Уверенное исполнение Аяки было абсолютно чистым, без каких-либо неровностей или шероховатостей. Ей также прекрасно удалось вибрато — звучание ее трубы поражало своей выразительной красотой. Выступление Аяки было несравненно лучше, чем мое на первом прослушивании, когда я думала, что отлично сыграла.
После того как все участники оркестра единогласно проголосовали за Аяку, она украдкой смахнула выступившие слезы. Но поскольку все сидели к выступающим спиной, никто, кроме меня, этого не заметил.
— Риса!
Занятия закончились, и я уже выходила со школьного двора, когда Аяка вдруг окликнула меня:
— Почему… почему ты настояла на повторном прослушивании? Ты же сама хотела сыграть эту сольную партию!
Что за отчаянное выражение у нее на лице? Она ведь победила — сольная партия теперь ее. Могла бы и притвориться, что не замечает моей боли, но это была бы не Аяка. И я видела, что сейчас она мучительно переживает за меня.
— Потому что я знала твой истинный уровень и сама сольной партии не заслужила. Вот и все.
— Значит, ты попросила о повторном прослушивании, понимая, что проиграешь?.. Глупая… Риса, какая же ты глупая! — схватив меня за руку, сквозь слезы прокричала Аяка.
— Ага, знаю. Но, видишь ли, впервые в жизни я рада своей глупости. Ох, как же легко теперь у меня на душе! — весело ответила я поникшей и дрожащей Аяке. — И голос мой был ясен и чист. Впервые за четырнадцать лет моей жизни я наконец-то кое-что поняла о себе.
— Риса…
— Удачи на выступлении! Но не слишком расслабляйся! До выпуска я тебя точно обойду!
Да, мое сегодняшнее поражение — это еще не конец. Наверняка в будущем нас ждут новые сольные партии, и в следующий раз на концерте соло точно буду играть я!
— Угу…
Не сговариваясь, мы одновременно протянули друг другу руки и пожали их. В глазах Аяки, которая еще мгновение назад горько плакала, теперь светилась решимость. Она будто говорила мне: «Я проигрывать тоже не собираюсь!» И мне подумалось: «Как было бы здорово, если бы в будущем мы смогли стать добрыми соперницами».
А вот что случилось потом.
Решив, что пришло время поработать над своим характером, я стала внимательнее смотреть по сторонам и слушать учителей на занятиях. На букацу я перестала лениться и теперь усердно практиковалась. Выполняя даже базовые упражнения, я вкладывала все свои силы. Кроме того, я начала прислушиваться к игре других участников оркестра и старалась перенимать у них все то хорошее, что подмечала.
«Мы раньше говорили, что ты стала более вдумчивой, но сейчас видим, что дело не только в этом. В последнее время ты полна энтузиазма, и это так здорово!», «Риса, с недавних пор ты сильно поменялась. Думаю, что в лучшую сторону!» — вот как хвалили меня родители и друзья. И честно сказать, эти слова грели мне душу гораздо больше, чем комплименты, которые я получала, съев очередную карамельку.
Кажется, с Аякой мы сблизились. Она стала чаще обращаться ко мне за советом по поводу практических занятий для кохаев и планов наших общих репетиций. И хочется думать, что раз серьезная Аяка — лидер группы — просит моего совета, то так она признаёт меня за равную.
Получается, если упорно трудиться, то твои старания обязательно кто-нибудь заметит. Наверное, я поняла это только сейчас, потому что раньше никогда даже не вкладывалась во что-то на полную силу.
Сегодня, когда день уже клонился к вечеру, я впервые за долгое время отправилась в святилище в надежде, что смогу встретиться с Когэцу и поблагодарить его. Но отыскать дорогу, ведущую к торговой улочке, мне не удалось.
Странно, почему-то я даже не удивилась, а просто подумала, что это было вполне предсказуемо. Ведь торговая улочка и «Волшебная лавка янтарных сладостей» изначально не были местом, куда может попасть обычный человек. В тот день одна случайность следовала за другой, и передо мной на мгновение приоткрылась дверь в фантастический мир.
— Ками-сама[20], эту карамель я приношу тебе в дар. В ее помощи я больше не нуждаюсь.
Положив на алтарь коробочку, внутри которой осталась последняя карамелька, я хлопнула в ладоши, а затем отошла.
Интересно, наступит ли когда-нибудь день, когда волей случая я смогу вновь встретиться с Когэцу? Или подобные вещи возможны лишь в детстве?..
Почему-то мне почудилось, что Когэцу наблюдает за мной.
Я
