Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
— Да, Сэм, я Странник, — ответил Арагорн. — Неправда ли, далеко отсюда до Бри, где я так тебе не понравился? Далеки были пути для всех нас, но ваш путь был самым мрачным.
И тут, к изумлению и крайнему смущению Сэма, он преклонил перед ними колено; а потом взял обоих за руки — Фродо за левую, Сэма за правую, подвел к трону и посадил на него, и, повернувшись к армии и всем ее вождям, воскликнул громким голосом:
— Хвалите их хвалой великой!
А когда радостный гул поднялся и затих снова, то — к окончательному и полному удовольствию и радости Сэма — вышел вперед менестрель из Гондора и, преклонив колено, попросил разрешения петь. Он обратился ко всем собравшимся — к Людям, Эльфам, Карликам и всему свободному народу Запада — и сказал: — Слушайте меня все, ибо я cпою вам о Фродо Девятипалом и о Заклятом Кольце.
И, услышав это, Сэм засмеялся от великого счастья, встал и воскликнул:
— О, какая слава и блеск! Все мои желания исполняются! — И заплакал.
И все собравшиеся смеялись и плакали, и среди их слез и смеха светлый голос менестреля зазвучал, как серебро и золото, и все затихли. И он пел, то на языке Эльфов, то на языке Запада, так что их сердца, раненные сладостными словами, переполнились, и их радость стала острой, как меч, и они перенеслись мыслями в ту страну, где скорбь и счастье сливаются воедино и где слезы превращаются в чистое вино блаженства.
7.
Но вот песнь окончилась. И тогда Арагорн встал, и все встали и перешли в приготовленные шатры, чтобы пить и есть и веселиться до конца дня.
Но Фродо и Сэм были отозваны в сторону и введены в палатку, а там старые одежды были сняты с них, но свернуты и уложены с почетом; а их одели в чистое полотно. А потом пришел Гандальф и, к изумлению Фродо, принес меч, Эльфов плащ и кольчугу из митриля, отнятые у него в Мордоре. Для Сэма он принес вызолоченную кольчугу и его серый плащ, на котором больше не было ни дыр, ни пятен; а когда Хоббиты оделись и головы им украсили серебряными обручами, он отвел их на пиршество, и они сидели за столом вместе с ним, с Арагорном, с Эомером, правителем Рохана, с Имрахилем и со всеми вождями и военачальниками; и были там также Гимли — Карлик и Эльф Леголас.
А когда принесли вино, то вошли, чтобы служить своим повелителям, два оруженосца — или они казались оруженосцами: один был одет в черное с серебром, как воины Минас Тирита, другой — в белое с зеленым. Но Сэм не мог понять, что делают столь юные мальчики в армии взрослых мужей. Потом, когда они подошли ближе, он вдруг узнал их и воскликнул:
— О, посмотрите, Фродо, посмотрите! Да ведь это Пиппин! Это наш друг Перегрин! И Мериадок! Но как они выросли! Я вижу, здесь не мы одни можем многое рассказать о себе.
— Конечно, — ответил, обернувшись к нему, Пиппин. — И мы расскажем, как только пир окончится. А пока можете расспросить Гандальфа. Он теперь не такой простой, как был раньше, хотя смеется больше, чем говорит. Мы с Мерри сейчас заняты, и вам придется подождать нас.
8.
Но вот радостный день кончился; когда солнце скрылось, и круглая луна медленно поплыла над туманами Андуина, мерцая среди шелестящих листьев, Фродо и Сэм уселись под шуршащими деревьями, в аромате прекрасного Итилиена; они долго беседовали с Мерри, Пиппином и Гандальфом, а потом к ним присоединились Леголас и Гимли. Тут Фродо с Сэмом узнали многое о том, что произошло с Отрядом после того, как он распался в злосчастный день в Парт Галене, у водопада Раурос; и все — таки обо многом еще оставалось расспросить и на многое ответить.
Орки, говорящие деревья, травянистые равнины, скачущие всадники, мерцающие пещеры, золотые залы, белые башни, битвы, большие плывущие корабли — все это проходило у Сэма перед глазами, пока он не почувствовал себя ошеломленным. Но посреди всех этих чудес он часто с изумлением возвращался к росту Мерри и Пиппина и заставил их померяться с собою и с Фродо. — Не могу понять этого в вашем возрасте, — сказал он. — Но это так и есть: вы стали на три дюйма выше, чем полагается, или будь я Коротышом!
— Какой из тебя Коротыш! — возразил Гимли. — Но так и следовало ожидать. Они пили напиток Энтов, а это для смертного не то, что простая кружка пива.
— Напиток Энтов? — переспросил Сэм. — Так рассказывайте об Энтах снова; я никак не могу понять, что они такое. Да, кажется, пройдут недели, прежде чем мы сумеем понять все случившееся с нами.
— Конечно, — сказал Пиппин. — А потом нужно будет запереть Фродо в башне Минас Тирита, чтобы он записал все это. Иначе он забудет половину, и бедный старый Бильбо будет очень огорчен.
9.
Наконец Гэндальф встал. — Арагорн — великий целитель, — произнес он. — Но вы ушли к самым пределам Смерти, прежде чем он призвал вас обратно, приложив всю свою силу, и погрузил в сладостное забвение сна. И хотя вы действительно спали долго и крепко, но сейчас вам снова пора спать.
— И не только Сэму и Фродо, — сказал Гимли, — но и тебе, Пиппин. Я люблю тебя хотя бы за те страдания, которых ты мне стоил, и которых я никогда не забуду. Не забуду я и того, как нашел тебя на поле последней битвы. Когда я поднял твой огромный труп, я был уверен, что ты умер. Я тогда чуть не вырвал себе бороду. — Он важно погладил ее. — А сегодня первый день, как ты встал и снова бегаешь. Так что ложись. Я тоже лягу.
— А я, — сказал Леголас, — я буду бродить в рощах этой прекрасной страны: для меня это достаточный отдых. В будущем, если дозволит Повелитель Эльфов, некоторые из нашего народа переселятся сюда; и когда мы придем, страна на время станет благословенной. На время: на месяц, на жизнь, на сто лет человеческих. Но что такое годы для Эльфа?
И, напевая вполголоса песню Эльфов, Леголас спустился с холма.
10.
Тогда разошлись и остальные, Фродо с Сэмом вернулись на свои ложа и уснули. А утром они снова встали, в мире и радости; и они провели в Итилиене
