Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
Но Назгулы повернули вспять, и бежали, и исчезли во мраке Мордора, услышав внезапный отчаянный призыв Черной Крепости; и в тот же миг все войска Мордора дрогнули, и сердца у них смутились, и смех умолк, и руки затряслись, а ноги подкосились. Сила, двигавшая их, наполнявшая их ненавистью и яростью, заколебалась; ее воля была отнята у них; и вот, взглянув в глаза своих врагов, они увидели смертельный блеск и испугались.
Тогда Вожди Запада громко закричали, ибо сердца у них наполнились новой надеждой. С осажденных холмов двинулись тесными рядами рыцари Гондора, Всадники Рохана, Бродяги Севера и ударили по затрепетавшим врагам, гоня и пронзая их своими смертоносными копьями. Но Гандальф поднял руку и снова громко воскликнул:
— Стойте, Люди Запада! Стойте и ждите! Час настал! И не успел он договорить, как земля содрогнулась у них под ногами. Потом далеко над башнями Черных Ворот, высоко над горами, в небо быстро поднялся обширный мрак, пронизываемый молниями. Земля застонала и затряслась. Башни-Зубы дрогнули, закачались и рухнули; могучая стена рассыпалась; Черные Ворота распались, а издали, то утихая, то на — растая, то поднимаясь до облаков, примчался рокочущий гул, грохот, длительный, раскатистый гром разрушения.
2.
— Царство Саурона погибло, — произнес Гандальф. — Кольценосец выполнил свою Миссию. — И когда Вожди Запада взглянули на юг, в сторону Мордора, им показалось, что там поднимается некая огромная тень, черная на фоне облачного покрова, непроницаемая, увенчанная молниями, закрывающая все небо. Неизмеримо высилась она над миром и простирала к ним огромную, дрожащую руку, ужасную, но бессильную; ибо в то время, как она опускалась над ними, сильный ветер подхватил ее, развеял, и она исчезла. И стало тихо.
3.
Вожди склонили головы; и когда они взглянули снова, то их враги разбегались, и мощь Мордора таяла, как пыль, уносимая ветром. Когда смерть поразит вздутое, яйцекладущее существо, обитающее в недрах муравейника и поддерживающее в нем неутомимую, хлопотливую жизнь, то муравьи начинают блуждать без цели и разума и, обессилев, умирают: так разбегались, без цели и разума, рабы Саурона: Орки, Тролли и звери, покорные его заклятьям, но теперь лишенные их силы; и некоторые убивали себя, или бросались в пропасти, или убегали, стеная, дабы скрыться в норах и в темных, без света, местах, лишенных всякой надежды. Но Люди из Руна и Харада, с Востока и, с Юга увидели крушение своей силы в славу и мощь Вождей Запада. Глубже и дольше всех находились они в рабстве у Зла и ненавидели Запад; но они были горды и отважны и снова сплотились для последней отчаянной битвы. Но большая часть их бежала на восток, как только могла, а многие бросили оружие и просили пощады.
Тогда Гандальф, предоставив битву и дело войны Арагорну и прочим вождям, остановился на вершине холма и кликнул клич; и к нему опустился Великий Орел Гваихир, Повелитель Ветров, и встал перед ним.
— Дважды ты носил меня, Гваихир, друг мой, — сказал ему Гандальф. — Третий раз — последний, если ты захочешь. Ты увидишь, что я не намного тяжелее, чем был, когда ты унес меня из Зирак — зигиля, где старая жизнь выгорела из меня.
— Я понесу тебя, куда ты захочешь, — ответил Гваихир, — будь ты даже тяжелее камня.
— Тогда летим, и пусть летит с нами твой брат и те из твоего народа, кто побыстрее. Ибо мы должны быть быстрее всякого ветра — должны обогнать крылья Назгулов!
— Северный ветер быстр, но мы легко обгоним его, — оказал Гваихир. И он поднял Гандальфа и помчался на юг, а с ним полетели Ландроваль и быстрокрылый юный Менельдор. И они пролетели над Удуном и Горгоротом и увидели внизу страну в смятении и гибели, а впереди — Гору Ужаса, изрыгающую пламя.
4.
— Я рад, что ты здесь со мною, Сэм, — сказал Фродо. — Здесь, в конце всего.
— Да, я с вами, Фродо, — ответил Сэм, осторожно приложив его раненую руку к своей груди. — И вы со мной. И наш путь окончен. Но теперь, когда я его проделал, мне не хочется сдаваться. Это на меня непохоже — если вы меня поймете.
— Может быть, и не пойму, Сэм, — сказал Фродо, — но так всегда бывает в жизни. Надежды уходят. Настает конец. Нам осталось ждать уже недолго. Мы затеряны среди разрушения, и выхода для нас нет.
— Хорошо, но мы можем хотя бы уйти подальше от этого опасного места — от Огненной Пропасти, если таково ее название. Разве это невозможно?
Идемте, Фродо, спустимся по дороге.
— Согласен, Сэм. Если ты хочешь, я пойду, — ответил Фродо. Они встали и начали медленно спускаться по извилистой дороге; и они уже приближались к содрогающемуся подножью Горы, когда из Саммат Наура вылетела туча дыма и пара, и в конусе открылась трещина, и широкая огненная река поползла, бурля, по восточному склону Горы.
Фродо и Сэм не могли больше двигаться. Последние силы тела и духа быстро покидали их. Они достигли невысокого шлакового холма у подножья Горы, но пути дальше не было. Это был островок среди огненного смятения Ородруина, и он не мог продержаться долго. Повсюду вокруг него земля растрескалась, из глубоких расселин и пропастей вырывались столбы горячего дыма. Позади Хоббитов Гору сотрясали судороги. В ее склонах открывались огромные трещины. По склонам, приближаясь к беглецам, сползали медленно огненные потоки, готовясь поглотить их. Сверху дождем сыпался горячий пепел.
Они остановились; Сэм все еще держал и гладил руку своего друга. Он вздохнул. — В какой сказке мы были, Фродо, неправда ли? — сказал он. — Хотел бы я услышать ее! Как вы думаете, скажет ли кто — нибудь когда — нибудь: "Вот повесть о Фродо Девятипалом и о Заклятом Кольце"? И тогда все утихнут, как мы в Ривенделле, когда нам рассказывали повесть о Берене Одноруком и о Сверкающем Камне. Хотел бы я это услышать! И хотел бы знать, что произойдет дальше, когда нас уже не будет!
И пока он говорил, отгоняя страх до последней минуты, глаза его все время обращались к северу, откуда дул ветер; небо там вдали прояснилось, ибо холодное дуновение, усиливаясь, отогнало мрак и остатки облаков.
5.
И так случилось, что Гваихир увидел их своими острыми, зоркими глазами и спустился, невзирая на великие опасности, и закружил в воздухе. Он увидел две
