Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
В ЖИЛИЩЕ ЭЛЬРОНДА
1.
Фродо очнулся и увидел, что лежит в мягкой постели. В первый момент ему показалось, что он спал долго и видел длинный, страшный сон; но потом он заметил, что потолок над ним совсем не похож на потолок в его спальне дома.
Это было непонятно. Некоторое время он лежал, глядя на игру солнечных зайчиков на потолке и слушая далекий шум водопада.
— Где я и который час? — спросил он потом вслух, обращаясь к резным балкам потолка.
— В жилище Эльронда, и сейчас десять часов утра, — ответил ему знакомый голос. — Сегодня двадцать четвертое октября, если хотите знать.
— Гандальф! — воскликнул Фродо, садясь в постели.
Старый кудесник улыбнулся ему, сидя в кресле у открытого окна.
— Да, это я, — сказал он. — И я рад видеть вас здесь, после всех глупостей, какие вы натворили с тех пор, как выехали из Шира.
Фродо лег снова. Ему было слишком хорошо и спокойно, чтобы спорить, и к тому же он почувствовал, что спорить бесполезно. Он уже проснулся окончательно, и воспоминания вернулись к нему: блуждания по лесу, злосчастный "случай" в харчевне, нападение на него у Ветровой вершины, когда он был настолько неразумен, что надел Кольцо… Но напрасно пытался он вспомнить свое прибытие в Ривенделль: в этом память ему отказывала.
— Где Сэм? — спросил он наконец после долгое молчания. — Где остальные?
Живы они?
— Живы и здоровы, — ответил Гандальф. — Сэм был здесь все время, но с полчаса назад я отправил его отдохнуть.
— А что случилось на Переправе? — продолжал Фродо. — Мне тогда все казалось туманным, да и сейчас еще кажется.
— Иначе и не может быть, — произнес Гандальф. — Вы уже начали превращаться в призрак. Рана делала свое дело: еще несколько часов — и для вас уже не было бы спасения. Но вы сильнее, чем кажетесь, друг мой; жаль, что у Ветровой вершины сила изменила вам.
— Откуда вы это знаете? Я никому не говорил…
— Пока вы спали, мне нетрудно было читать в ваших мыслях и памяти, мягко ответил Гандальф.- Но не огорчайтесь. Я сказал о глупостях, но на самом деле я восхищен вамии остальными. Это не шутка — пройти такой путь и встретить столько опасностей, и сохранить при этом Кольцо!
— Нам это никогда не удалось бы, не будь с нами Странника, — сказал Фродо. — Но по-настоящему нам нужны были вы. Без вас я просто не знал, что делать и с чего начинать.
— Меня задержали, — ответил Гандальф, — и это чуть не оказалось гибельным для нас. Даже сейчас я не вполне уверен, что опасность миновала.
— Что с вами было? Расскажите…
— Всему свое время. Сегодня вам нельзя волноваться, — так приказал Эльронд.
— Но если вы не расскажете мне, я обязательно буду волноваться, возразил Фродо.- Я уже очнулся и вспоминаю много такого, что мне нужно объяснить. Почему вы задержались? Скажите хотя бы это!
— Вы скоро узнаете все, что хотите знать, — ответил Гандальф, — и даже, может быть, больше того. Эльронд созовет Совет, как только вы поправитесь.
Сейчас я скажу только, что был в плену.
— Вы? — вскричал Фродо. — Вы — в плену?
— Да, я, Гандальф Серый, — подтвердил кудесник. — В мире есть много сил, злых и добрых, которые превосходят меня; есть и такие, с которыми я еще не мерялся. Но мое время близко. Владыка Мордора готовится к борьбе; он уже выслал Черных Всадников…
— Так вы знали о Всадниках раньше, чем я встретился с ними?
— Знал. И даже говорил вам о них: это и есть Рабы Кольца. Но я не знал, что они ищут вас, иначе бы мы с вами бежали вместе, тогда же весной. Я услышал о них только позже… но об этом речь впереди. Пока — что Арагорн спас нас всех от гибели.
— Да, — сказал задумчиво Фродо, — спасением мы обязаны только ему. Но сперва я его испугался. Сэм, кажется, не доверял ему все время, — по крайней мере, до встречи с Глорфинделем.
Гандальф улыбнулся. — Да, я знаю. Но теперь Сэм ему верит.
— Я рад, — сказал Фродо, — потому что полюбил Странника. Нет, это не то слово; но все равно, я его люблю, хотя он такой непохожий на всех, хотя иногда бывает мрачным. Я еще не видел таких, как он.
— Да, — подтвердил Гандальф. — Мало в мире осталось таких, как Арагорн, — таких, что ведут свой род от Пришельцев из-за Моря.
— Странник — потомок Пришельцев? — изумленно переспросил Фродо. — Я думал — их больше нет на свете. Я думал, он — просто Бродяга.
— Просто Бродяга? — вскричал Гандальф. — Дорогой друг, да ведь Бродяги — это и есть последние потомки Людей из-за Моря! Я их хорошо знаю. Они уже помогали мне, и их помощь понадобится нам в будущем, пока Кольцо не успокоится в недрах Огненной Горы.
— Может быть, — ответил Фродо, — но до сих пор я стремился только попасть в Ривенделль и надеюсь, что мне не придется идти дальше. Мне так приятно отдыхать! Весь этот месяц был для меня полон приключений, и мне их совершенно достаточно.- Он помолчал, закрыв глаза, потом открыл их и заговорил снова: — Но я все думаю и думаю, и никак не могу понять, почему вы сказали, что сегодня двадцать четвертое, когда должно было бы быть двадцать первое. Ведь было двадцатое, когда мы достигли Переправы.
— Вы думали и говорили слишком много на сегодня, — возразил Гандальф. Скажите лучше, каково вашей руке и боку?
— Не знаю, — ответил Фродо. — Я их не чувствую, значит — им лучше. — Он сделал попытку шевельнуть рукой. — И рука уже двигается немного. Да, она ожила, она теплая, — добавил он, потрогав правой рукой левую.
— Хорошо, — одобрил Гандальф. — Скоро вы будете здоровы. Эльронд недаром трудился над вами несколько дней.
— Несколько дней? — удивился Фродо.
— Говоря точнее, три дня и четыре ночи. Эльфы принесли вас с Переправы ночью двадцатого, и все мы были очень встревожены, а Сэм не хотел расставаться с вами ни на минуту. Эльронд — великий целитель, но оружие врага смертельно. Сказать правду, у меня почти не было надежды на ваше спасение: я подозревал, что в ране у вас остался обломок лезвия. Так это и было: он сидел глубоко и уходил все дальше,
