Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
— Я готов, — весело сказал Фродо. — Пойдем-ка, разыщем остальных!
— Пойдемте, — отозвался Сэм, — я поведу вас. Этот дом — огромный и удивительный; в нем всегда найдешь что-нибудь новое и не знаешь, что ждет тебя за углом. А Эльфы! Их здесь множество, — они то величавые, как короли, то резвые, как дети. А сколько музыки и пения, — хотя с тех пор, как мы здесь, у меня еще не было для них ни времени, ни охоты.
— Я знаю, чем ты был занят, Сэм, — сказал Фродо, пожимая ему руку. — Сегодня ты, наверное, наслушаешься досыта. Ну, пойдем, посмотрим, что ждет нас за углом.
Сэм повел его по коридорам, потом вниз по лестнице, потом в большой сад на берегу реки. Там, на выходящей в сад террасе, он увидел своих друзей.
Долина внизу была уже в тени, но склоны далеких гор еще освещены солнцем.
Шумела вода внизу; воздух был теплый и тихий, пропитанный ароматом цветов и зелени, словно в саду Эльронда лето еще не кончилось.
— Ура! — вскричал Пиппин и вскочил. — Вот идет герой! Дорогу Фродо, Властителю Кольца!
— Тссс! — отозвался Гандальф из тени в углу. — Злые силы не входят сюда, но называть их по имени не годится. Властитель Кольца — не Фродо, а Владыка Мордора, чья тень опять простирается над миром. Мы здесь находимся в крепости, а за ее стенами — Мрак.
— Гандальф уже говорил много забавного в этом роде, — сказал Пиппин. — Он думает, что нас все время нужно сдерживать. Но здесь почему-то просто невозможно грустить или тревожиться. Мне хочется петь, но я не знаю ни одной песни, достаточно хорошей для этих мест.
— Я тоже, — засмеялся Фродо. — А еще больше мне хочется есть.
— Ну, этому легко помочь, — засмеялся и Пиппин. — Ты хитер, как всегда: встал как раз ко времени ужина.
— Больше, чем ужина, — пиршества, — поправил его Мерри. — К нему начали готовиться, как только Гандальф сообщил, что тебе лучше. — И не успел он договорить, как они услышали трель серебряного колокольчика, сзывавшего всех к столу.
3.
Большой зал во дворце Эльронда был полон; преобладали здесь Эльфы, но были гости и из других племен. Эльронд сидел под балдахином во главе стола, а по обе его стороны сидели Глорфиндель и Гандальф. Фродо не сводил глаз с этой группы, так как никогда еще не видел Эльронда, о котором рассказывалось столько легенд; и рядом с правителем Эльфов Глорфиндель и даже Гандальф, так хорошо ему знакомый, выглядели важными и величественными.
Гандальф был ниже ростом, чем остальные двое; недлинные, седые кудри, струящаяся серебром борода и широкие плечи придавали ему сходство с мудрыми королями из древних сказаний. Под кустистыми, белоснежными бровями глаза у него чернели, как угли, могущие мгновенно вспыхнуть пламенем.
Глорфиндель был высок ростом и строен; волосы у него сверкали золотом, в прекрасном лице были отвага и радость, в глазах — звездный свет, в голосе — музыка, на челе — мудрость.
Лицо у Эльронда было лишено возраста, — ни старое, ни молодое, хотя в нем читалась память о многих годах и многих событиях, печальных и радостных. Волосы под серебряным обручем у него были темные, а глаза — серые, как небо в ясный вечер, и в них был свет, словно от звезд. Он казался величавым, словно король, увенчанный многими зимами, и мощным, как отважный воин в расцвете сил. Это был повелитель Ривенделля, великий среди Людей и Эльфов.
У середины стола было другое кресло под балдахином, и там сидела женщина, столь прекрасная и столь похожая на Эльронда, что Фродо сразу догадался о родстве между ними. Она была молода; но хотя ее темные косы не были тронуты сединой, хотя ее белые руки и светлый лик были гладкими, без морщинки, а в глазах сиял звездный свет, — но так она была величава, и в ее взгляде была такая глубина и мудрость, словно над ней уже прошло множество лет. Голова у нее была покрыта серебряной, усеянной алмазными искрами кисеей, а на платье из мягкой серой ткани блестела гирлянда кованных из серебра листьев.
Так Фродо увидел ту, кого немногим из смертных удавалось увидеть: Арвен, дочь Эльронда и живой образ Прекрасной Лютиен; и она была прозвана Ундомиэль, что значит — Вечерняя Звезда. Она долго жила у родичей своей матери в Лориене и лишь недавно вернулась в Ривенделль.
Такой красоты и такого величия Фродо никогда еще не видел и не мог даже вообразить; и он был изумлен и смущен тем, что сидит за одним столом с правителем Эльфов. Оглядывая стол, он увидел поблизости от Гандальфа всех своих друзей, но Странника нигде не было видно.
После пиршества все встали и вслед за Эльрондом и Арвен перешли в другой зал. Там не было столов и не было другого освещения, кроме огня в большом камине. Гандальф шел вместе с Фродо и рассказал ему, что Эльфы часто собираются здесь, когда хотят слушать песни или рассказы; и что им не нужно света: они светятся сами, если захотят. И в этом зале Фродо, к своему величайшему изумлению и радости, встретил Бильбо, о котором давно уже не знал ничего.
— Здравствуй, мой мальчик! — сказал Бильбо, обнимая его. — Так ты пришел, наконец! Я ждал этого. Значит, все это пиршество — в твою честь, да?
Надеюсь, тебе было весело?
Они отошли в угол, подальше от музыки и пения, и смотрели только друг на друга.
— Почему вас не было за столом? — спросил Фродо. — И почему я не видел вас раньше?
— Потому что ты спал. Зато я на тебя насмотрелся вдоволь: мы с Сэмом сменяли друг друга около тебя. А за столом меня не было потому, что у меня есть дела и поважнее.
— Какие же?
— Я сижу и думаю. Обдумываю все, что увидел и узнал за свою жизнь. Я хочу написать книгу — историю Нашего народа; а кроме того, я сочиняю песни.
Тут подошел Сэм и сел вместе с ними, и они вовсе забыли об окружающем.
Правда, о себе Бильбо рассказал немного. Покинув свой дом, он долго странствовал без особой цели,
