Повесть о кольце - Джон Рональд Руэл Толкин
— Увидим, — ответил Странник. — В этой глуши я ничего не могу сделать; но именно из-за его раны я и тороплю вас.
— А что с ним? — жалобным шепотом спросил Сэм. — Рана у него маленькая, и она уже закрылась, остался только белый, холодный шрам.
— Фродо ранен оружием Врага, — тихо ответил Странник, — и оно оставило в нем яд, против которого я бессилен. Но не теряй надежды, Сэм!
5.
Как только Фродо стало лучше, они двинулись снова, но вернулись на Дорогу, так как только она могла привести их к Переправе на Шумящем потоке.
Было уже под вечер, когда они спустились к потоку; солнце уже скрывалось за вершинами холмов, и навстречу путникам дул холодный ветер.
Они уже стали искать место для ночлега, в стороне от Дороги, как вдруг услышали звук, от которого их охватило трепетом страха: щелканье конских копыт. Они оглянулись, но извилины Дороги не позволяли видеть далеко. Тогда они постепенно поднялись по крутому склону футов на тридцать и спрятались в чаще орешника. Быстрый топот приближался, и вместе с ним доносился легкий перезвон, словно от серебряных колокольчиков.
— Это не похоже на Черных Всадников, — заметил Фродо, прислушиваясь.
Товарищи согласились с ним, но продолжали тревожиться: они так давно уже боялись погони, что каждый звук позади казался им зловещим. Странник дал им знак молчать, наклонился, слушая, к самой земле, и они увидели, что лицо у него прояснилось.
Спускались сумерки, листья орешника слегка шелестели. Колокольчики звенели все ближе, и вдруг из-за поворота дороги появился быстро скачущий белый конь; уздечка и поводья у него мерцали, словно осыпанные алмазной пылью. Развевался алый плащ у всадника, развевались его золотые кудри, и он был окутан словно белым мерцанием.
Странник вскочил и кинулся прямо к Дороге; тотчас же всадник натянул поводья и остановился. Увидев Странника, он спрыгнул с седла и бросился ему навстречу с возгласом приветствия; по его речи и по звонкому голосу они поняли, что это Эльф, но что он чем-то встревожен.
Странник подозвал их, и они спустились на Дорогу.
— Это Глорфиндель, родич Эльронда, — сказал он им. — Он послан искать нас.
Эльф ласково приветствовал их. — Меня послали из Ривенделля, — сказал он. — Мы боялись, что вы в опасности.
— Так Гандальф там? — радостно вскричал Фродо.
— Нет, когда я выезжал, его не было, — ответил Глорфиндель, — но это было девять дней назад. Эльронд получил тревожные вести. Наши родичи из вашей страны сообщили, что вы в пути, без Гандальфа, и что Девятеро разыскивают вас. Немногие, даже в Ривенделле, могут открыто противостоять Девятерым, но такие все же нашлись, и Эльронд разослал их по всем дорогам. Мне досталась вот эта, и с неделю назад я дошел до Последнего Моста и оставил там знак для вас. На Мосту я встретил троих слуг Саурона и прогнал их; потом было еще двое, но они тоже ушли. С тех пор я ищу ваши следы. Но не будем задерживаться; теперь мы вместе, и мы должны рискнуть держаться Дороги.
Позади нас-пятеро, и когда они найдут на Дороге ваш след, то примчатся, как ветер. Где остальные — я не знаю, но боюсь, что они могут оказаться на Переправе и загородить ее.
Пока Глорфиндель говорил, сумерки все сгущались, а вместе с тем силы у Фрондо падали, и перед глазами опускался словно туман, а озноб и боль усиливались. Он пошатнулся и схватился за Сэма, чтобы не упасть.
— Мой друг ранен, ему плохо, — сердито сказал Эльфу Сэм. — Он не может ехать, когда солнце зашло. Ему нужно от- дыхать. Глорфиндель подхватил Фродо и тревожно вглядывался ему в лицо.
Странник вкратце рассказал ему о нападении на них у Ветровой вершины, о том, как был ранен Фродо, и показал Эльфу рукоятку, оставшуюся от рокового кинжала. Глорфиндель вздрогнул, но взял ее и внимательно оглядел.
— Злые руны начертаны здесь, — сказал он, возвращая ее Страннику, — хотя ваши глаза и не могут их увидеть. Сохраните ее, Арагорн, пока мы не вступим в жилище Эльронда. Увы! Не в моих силах исцелять раны от этого оружия. Я постараюсь помочь раненому; но тем более он должен скакать, не отдыхая.
Он осторожно ощупал плечо у Фродо, и лицо у него стало озабоченным, словно то, что он узнал, встревожило его. Но Фродо почувствовал себя лучше; ему сделалось теплее, боль уменьшилась, и туман, застилавший ему зрение, разошелся.
— Садитесь на моего коня, — сказал ему Эльф, — и держитесь крепче. Не бойтесь ничего: мой конь не даст вам упасть, если я прикажу ему. Шаг у него легкий и плавный, а в опасности он летит, как птица, и даже черные кони врагов не смогут догнать его.
— Я не могу ехать, — возразил Фродо. — Не могу мчаться в Ривенделль, оставив друзей в опасности.
Глорфиндель улыбнулся. — Без вас ваши друзья едва ли будут в опасности, сказал он.- Погоня кинется за вами, а не за нами. Главная опасность — в вас, Фродо, и в том, что вы несете с собой.
На это Фродо не нашелся, что ответить.
Он сел на белого коня, а своего пони они навьючили поклажей, так что теперь им было легче идти. Некоторое время они шли бодро и быстро, но вскоре увидели, что им трудно равняться с легконогим, неутомимым Эльфом. Он вел их все так же уверенно, хотя ночь становилась все темнее: ни луны, ни звезд не было. Только на рассвете он позволил им остановиться. Даже привычный к долгим блужданиям Странник казался утомленным; Пиппин, Мерри и Сэм спотыкались, засыпая на ходу, а Фродо погрузился в тяжелую дремоту.
Едва отойдя от Дороги, они упали в траву и мгновенно уснули; и им показалось, что они едва успели сомкнуть глаза, когда Глорфиндель разбудил их. Солнце стояло уже высоко в небе, и ночные туманы развеялись.
Эльф достал из сидельной сумки плоский серебряный флакон и налил каждому по глотку напитка, прозрачного и свежего, как ключевая вода, но мгновенно восстановившего их силы. Черствый хлеб и сухие плоды — последние остатки их провизии — показались им с этим глотком вкуснее и сытнее обильных трапез в Шире, и они почувствовали себя готовыми к новому переходу.
Они вернулись на Дорогу. Глорфиндель торопил их и за весь день позволил отдохнуть
