Патриот. Смута. Том 4 - Евгений Колдаев
Но, зверь внизу. Он пока не агрессивен.
Поднялся. Перепоясался. Сабля в такой ситуации плохой помощник, но хоть что-то. Лучшее — это пистолет. И не он даже сам, а порох.
Я подкинул несколько бревнышек в затухший костер. Пламя начало разгораться, набираться силы, получив питание. Поднялся, не спеша вышел из-за дуба к лестнице. Темно. Но он там, где-то внизу. Возился в кустах, двигался в сторону озера.
Забил холостой в пистолет. Отсыпал горсть пороха в руку. Готовился кинуть в огонь. Вспышка и грохот должны отпугнуть косолапого в случае агрессии. Да и если он все же решится ринуться вперед на меня. Ему нужно будет преодолеть преграду. Взобраться по довольно крутому склону оврага или обогнуть дуб, проломиться через заросли орешника.
Ухнула сова, пролетела между кронами деревьев хлопая крыльями.
Я увидел его. Здоровенного бурого зверя вразвалку, двигающегося к воде.
— Ну здравствуй, хозяин леса. — Проговорил я холодно.
Какой смысл молчать. Медведь почуял меня и дым задолго до того, как пришел сюда. Его нюх невероятно силен. Он знал, что здесь у дуба, у родника ночует человек, но не побоялся и пришел. Это часть испытания? Монахи знали, что здесь живет этот зверь? Интересно. Да и не так уж далеко родник от самого острога. Не боятся люди хозяина лесного.
— С чем пожаловал, косолапый?
Естественно, медведь мне не ответил. Он дошел до противоположного края озерца. Замер, издал утробный тихий рык, сделал еще пару шагов, вошел в воду и принялся пить. Я смотрел на него сверху, готовый ко всему.
Это не волки. С таким исполином, если придется, просто так не совладать.
Зверь пил, а я наблюдал.
Время текло медленно, безмерно медленно. Сердце мое колотилось. Адреналин поступил в кровь. Человеческий организм трубил об опасности и готовился сражаться, если будет нужно. Но мой холодный рассудительный мозг говорил. Бежать — глупо, медведь быстрее. Лезть на дерево — еще глупее. Прятаться — найдет. Если нам предстоит драться — зверя нужно встречать здесь, на краю оврага.
Приложить все усилия, чтобы он ушел. А если нет — только тогда попытаться убить.
Напившись, косолапый поднялся на задние лапы, зарычал, заревел.
Это не значило, что он агрессивный. Просто ему не нравилось, что я здесь. А мне… Да, черт возьми, меня тоже не радовало, что он явился. С удовольствием бы я обошелся без этой нашей встречи.
Напряжение росло. Медведь стоял на задних лапах, смотрел на меня. А я на него. Прямо глаза в глаза. Запах, что исходил из него, был мощным, мускусным, агрессивным. Это был матерый, опытный зверь, проживший много зим.
— Уходи. Я не хочу драться с тобой. Утром меня здесь не будет, Потапыч.
Рука сжала рукоять пистоля, я готовился стрелять в воздух, чтобы напугать звуком и запахом жженого пороха. В медведя смысла стрелять нет совсем, поэтому и нет в стволе свинца. Одной пулей такого не убить, а только разозлишь. И тогда — он точно нападет, и это создаст еще больше проблем.
— Уходи.
В ответ раздался гулкий рык. Мишка шлепнулся на передние лапы, потоптался…
— Уходи.
Развернулся, показывая свою огромную, бурую спину, и неспешно, ковыляя, переваливаясь, двинулся туда, откуда пришел. Я стоял, смотрел ему вслед. Чувствовал, что… Это победа. Это некий знак, некий символ. Наверное. Я не был религиозным человеком, не верил в приметы. Я был готов сразиться со зверем за свою жизнь и если было бы нужно — постарался убить его, хотя, уверен, дался бы мне этот бой тяжело.
Постоял, подождал еще минут десять, может, больше. Швырнул порох, что сжимал в руке, в костер. Тот полыхнул, затрещал, озарил пламенем ярким все окрест. Не выпуская из руки пистолет, спустился к роднику. Набрал воды, выпил, ощутив невероятный ее холод. Выпил еще.
Поднялся, проверил кострище, не разгорелось ли оно сильнее от пороха, не отлетели ли лишние искры. Потоптал вокруг траву. Вновь лег на подстилку. Попытался задремать. Поначалу выходило плохо, но со временем усталость взяла свое, и я уснул.
Провалился в глубокий, спокойный сон. Умиротворенный и полный каких-то светлых и ярких, но не запоминающихся образов.
Проснулся оттого, что продрог. Открыл глаза, вокруг серо. Деревья не дают солнечным лучам пробиться глубоко в лес, сквозь кроны. Но — восход! Начинался новый день.
— Ох, монахи, ох испытатели.
Поднялся, свернул весь свой лагерь. Кострище с тлеющими углями засыпал землей. Осмотрелся. В свете раннего утра место выглядело по-настоящему прекрасно. Девственная, не тронутая рукой человека природа. Красота — могучий дуб, нависающий над родником в самом сердце древней дубравы. И я гость здесь, пришедший провести ночь.
Спустился к роднику. Испил воды в третий раз. Опять ощутил холод на зубах. Бросил взгляд на противоположный берег, где ночью приходил, возился косолапый и приметил там что-то. Блеснуло оно из-под воды, в первых лучах солнца. У самого берега.
Нет, быть не может. Такое совпадение, как божественное проявление.
Но, факт есть факт — что-то блестело!
Глава 20
Блеск, металл. Что-то там было.
Лезть через озерцо, полное ледяной воды, показалось мне глупой идеей. Поэтому я сделал полтора десятка шагов вдоль русла ручья, нашел место, где было поуже. Приловчился, толкнулся, прыгнул, взмахнул руками, устоял.
Удачно.
Прошел обратно уже по другой стороне, обогнул край маленького водоема.
Вода была кристально чистая, прозрачная, аж блестела в лучах, пробивающихся через кроны. В ней виднелись камни, лежащие на дне, а ближе к берегу — следы пребывания зверя. Отсюда в лес, к зарослям кустарника вели следы. Истоптано было прилично. Косолапый пришел, побродил немного, попил и ушел. Это точно не было ночным кошмаром, не привиделось. Мы смотрели ночью друг на друга, и я каким-то чудом убедил лесного хозяина убраться восвояси.
Присмотрелся. Во взрытой земле действительно что-то поблёскивало.
Подошел, наклонился. Что там?
Невероятно, но это был маленький, серебряный нательный крестик. Извлек его из грязи, встряхнул, омыл в ледяной воде озера. Осмотрел. Узор был плохо отчеканен, имелись какие-то надписи, но что это все значило не разобрать. Проведение? Или совпадение?
Да тут, как посмотреть.
Мог ли монах знать, что я приду к нему? Скорее да. Мог ли припрятать здесь крестик? Сомнительно, но… Серебро! Это же невероятно ценная штука для этого времени. Но, знай, что
