Патриот. Смута. Том 4 - Евгений Колдаев
— Подождем. Он за продовольствие смыслит. Может, стрельцы его через ворота не пустили. — Я был немного напряжен и возбужден после совета. Убедить всех делать так, как нужно мне оказалось чуть проще, чем я думал. Не так чтобы совсем легко, но и несложно.
Разложил на столе карту, что мне вчера вечером перед сном Войский передал. Взглянул на нее. М-да. При свечах она показалась мне лучше, чем была. Набросок очень примерный. До привычных мне далеко. Уставился, нашел Воронеж и Дон. Кое-как города, что на границе с полем стояли. Начал расстояние прикидывать и не сходилось. Ну не билось вообще. До Ельца ближе, чем до Оскола было. Белгород как-то сильно не там находился. А самый север карты, была Тула. Все. Кусок территории очень ограниченный и очень примерный — больше показывающий направления, что да где, а не расстояния.
Черт!
Появился один из охранников терема, доложил.
— К вам воевода пришли. Несмеян Васильев, что кабаком владеет за городом, и Путята Бобров, торговец из пришлых.
— Пусть заходят. — Наконец-то. Быстрее поговорим, быстрее делами займусь.
Двое вошли. Кабатчик, это видно было сразу, чувствовал себя не в своей тарелке. Замер у стола. Шапку мял. Не знал, куда глаза деть и приткнуться. В момент нашего знакомства он уже сильно нервничал, а сейчас так вообще чувствовалось, что не привык он с людьми служилыми в одной комнате о делах говорить. Видимо, обычно так ему приходилось с деньгами расставиться. Вот и сейчас опасался.
Путята вел себя спокойно, прошел чуть вперед, поклонился. В руках его был большой свиток, сверток.
— Прими, воевода Игорь Васильевич. — Он еще раз поклонился и на столе расстелил карту.
Я поднялся, уставился на полотно. Большое оно было, совсем не похожее на то, что приносил воевода. Но и не наши, современные, к которым я привык. Набросок, мягко говоря, не очень-то точный, но — лучше, чем ничего, это точно. И по нему по идее можно подправить выданную Войским малую карту, сделать список.
— Спасибо тебе, Путята, спасибо. На неделю возьму, писарь мой срисует. Думаю, успеет.
— Чем могу. Воевода, людей поутру я с посланием к своим послал.
— Хорошая новость, спасибо.
А ты молодец, только чего со мной не согласовал? Что ты там написал-то? Что в Серпухове ждем войска? Или что некий воевода, что объявился под Воронежом и татар остановил, опасен?
Ладно, имеем то, что имеем. Отправил, судя по нашей предыдущей дискуссии в верном ключе. Все же Бобров искал союза со мной, а не я с ним. Изначально.
Перевел взгляд на кабатчика, махнул рукой. — Ты садись Несмеян, садись.
— Так я, человек-то без чина, простой. Неблагородный, как можно, за стол ваш, боярин, воевода, господарь.
О, господарем меня еще называли. Что-то новое.
Отметили, что Григорий и Путята как-то с удивлением смотрят на трактирщика. Проговорил, чтобы как-то ситуацию сгладить.
— Ты меня за свой стол сажал, и ты за мой садись. Мы здесь не пир и не свадьбу готовим, а о делах будем говорить. О денежных.
Он поклонился три раза в пол, подошел и сел на углу.
Филарет был нам еще нужен, но у него свое поручение от меня имелось. Франсуа основные указания выдал и вернулся, а вот мой инженер остался еще при мастеровых людях. Видно дела обсуждал. Как завершит с кузнецами и плотниками, так придет. Как раз информацию принесет, можем ли мы здесь эти пики сделать и как быстро. Сколько времени на это нужно.
— Ну что, сотоварищи. — Смотрел я на собравшихся троих. — Я вас сюда позвал, чтобы поговорили мы о делах денежных. Армию-то снарядить надо, прокормить, вооружить. А, так случилось, что я в дела финансовые как-то раньше никогда не вникал. Не доводилось ни в поместье, ни на службе. Понять хочу, что да сколько стоит. Сколько обычно денег наемнику платится и как расчет осуществляется.
Они молчали, кивали. Раз воевода решил разбираться, значит, так и надо.
Решил всех друг другу представить, в каком значении они все здесь.
— Григорий, мой близкий собрат. Можно сказать, казначей, человек, за снабжение армии воинским снаряжением отвечающий. — Кивнул в сторону подьячего.
Тот вздохнул тяжело, покачал головой. В своей манере недовольной, но исполнительной. Поворчу, но сделаю — вот его подход.
— Путята, тебя позвал, как человека торгового. Ты из Нижнего Новгорода, в купеческих делах смыслишь, совет твой нужен.
— Чем смогу, помогу, воевода. А твой весь.
О, как заговорил. Значит, в письме все же нужное мне написал, раз моим человеком называться стал. Хорошо.
— Несмеян. Ты человек простой, не военный, но в делах торговых, в плане обеспечения провиантом, думаю, лучше мне консультанта не сыскать. Да, при воеводе Фрол Семеновиче люди имеются, но хочу стороннее мнение услышать.
Здесь я малость покривил душой. Людей Войского, за снабжение отвечающих я не знал. Не расспрашивал его. А вообще, надо было бы это сделать. Только чуть позднее. Вначале общую картину сложить с привлечением независимых, так сказать, источников.
Кабатчик, пока я говорил, вжался в лавку, сидел так, чтобы казалось, что и нет его вовсе.
Ладно.
— Григорий, запиши для меня. Я читать-то умею, а вот с пером не очень.
Еще бы, ручки-то в мое время шариковые и карандаши. А здесь иной агрегат. В детстве я еще видел перья и чернильницы. Чистописание в школе было, но так давно это все ушло, что руки ломать не хотелось совсем. Да и справятся ли руки моего реципиента?
— Сделаю, воевода. Что писать-то?
Он поднялся, подошел к кафедре, за которой в мое первое появление в тереме стоял писарь Савелий. Взял два листка бумаги, чернильницу, перо. Вернулся.
— Сейчас обсудим. — Проговорил неспешно. — Вопросы задавать буду, а ты записывай. Объект, что, сколько стоит, цена его.
Он кивнул, изготовился.
— Вопрос первый. По наемникам. Слышал я, что шведам за их войну под знаменами Скопина Шуйский обещал сотню тысяч ефимков. Еще слышал, что шведов этих примерно тысяч десять. Выходит, что один наемник стоит в год десяток ефимков, примерно. Так?
Да, я понимал, что Шуйский деньги платил плохо, что корпус по разным данным историков насчитывал от пяти до двенадцати тысяч в разное время. Опять же потери. Но сто и десять тысяч казались мне вполне хорошей базой, на которую можно опереться.
Франсуа-то у меня пятьдесят рублей затребовал, в месяц.
