Рывок в будущее - Владимир Викторович Бабкин

Владимир Марков-Бабкин, Виталий Сергеев

Рывок в будущее

Пролог

Fac quod debes, fiat quod fiet

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. НОВО-ПРЕОБРАЖЕНСКОЕ. 10 февраля 1744 года.

– Петер, долго ещё?

Мою невесту немного утомила эта поездка. И эта, и вообще дорога. Как и меня, впрочем. С вечера снова повалил снег, и, к нашему выезду, дороги за городом ещё не укатали ломовые телеги. Так что наша квадрига плелась уже то шагом, то рысцой. Местами наш полозок вяз снегу. Надо было всё же ехать на возке, а не этой карете на полозьях. Но чего уж теперь? Где мой 2027 год? Где-то там, за поворотом реки времени. Там бы мы добрались в Люберцы за двадцать минут на автомобиле, а тут трясёмся в этих санях, хоть и в карете, Бог знает сколько уже времени. Целая экспедиция в заснеженное Подмосковье. Ничего не попишешь – просвещённый XVIII век, как-никак. Хорошо, что меня занесло не в век десятый или двенадцатый. Вот там была бы поездочка!

– Принцесса моя, потерпи. Ты уже преодолела путь через половину Европы по земле, плыла ко мне на фрегате через покрытую ледяным крошевом Балтику. Месяц как, с Матушкой нашей, из Петербурга в Москву ехали. Замучилась в дороге, – утешаю я свою невесту по-немецки, – Потерпи. Я люблю тебя. Вот остался последний рывок в Ново-Преображенское и мы дома. Там отдохнёшь. Ты просто устала. Сделаем баньку, накроем стол, чай, камин, весёлый огонь. Всё, как ты любишь.

Лина вздохнула мечтательно. Лишь, с напускным возмущением, заметила:

– Петер, что ты со мной сюсюкаешь, как с маленькой. И я больше не принцесса Каролина Луиза Гессен-Дармштадская, хватит меня так называть, а то обижусь, ты получишь по носу и останешься без сладкого. Я – Великая Княжна Екатерина Алексеевна, пора бы запомнить. А то я тебя тоже начну именовать герцогом!

Прозвучало, как угроза и я рассмеялся, притянув её в объятья. Обнимать девицу в длиннополой соболиной шубе, конечно, приятно, но я обошелся бы и без шубы. Ничего, скоро приедем, там уже нашу часть дворца наверняка должны были протопить. И баньку. Но, в целом, она права. Я могу именоваться и Герцогом Голштинским, этого титула, с принятием титула Государя Цесаревича-Наследника Всероссийского, меня никто не лишал, а вот она, да, теперь не какая-то там очередная принцесса из Германии, коих там без счёта. Она – Великая Княжна и официально объявленная Невеста Наследника Престола Российской Империи. В России у неё больше нет другого титула.

У нас, кстати, вчера в Успенском Соборе Кремля состоялась помолвка. Достаточно скромная, отнюдь не Коронация Елизаветы Петровны. Вышли из собора под звон колоколов, прошлись по территории Кремля, кортежем расфуфыренных саней проехались по Москве, дали бал и всё такое.

В общем, Лина теперь моя официальная невеста.

Приняла православие под именем Екатерины Алексеевны, но в «семейном кругу» она так и осталась Линой, и Матушка её иначе тоже не называет. Это традиция такая – есть официальное имя, а есть домашнее.

Для своих.

Правильная традиция, как по мне.

Невеста. Я так долго добивался этого. Именно её. Из всех принцесс. Решала Матушка и Лина не была на первом месте в приоритетах Императрицы, коей двигали исключительно Державные интересы.

Но, я добился того, чтобы конкурентки Лины слетали с дистанции одна за другой, как кегли в боулинге.

Наша зимняя карета примечательна тем, что в ней две пары едут, не глядя друг другу в лицо. Собственно, потому я её и выбрал для поездки. Впереди мой камер-интендант Густав фон Крамер чем-то смешит, приставленную Императрицей к Лине фрейлиной Марию Балк-Полеву. Мы не замечаем их, они нас… Приличия соблюдены, нам ещё неположено после помолвки надолго уединятся с Линой.

Благоглупости, но, тут ничего не поделать.

Её губы имели вкус малины. Откуда зимой в Москве малина? Известно откуда – из варенья. На меду. Да и сам мёд. Огурцы солёные и грибочки, маринованные из бочки (извините за рифму, невольно вырвалось). А горячий чай у нас в дороге – из термоса. Целая полка с держателями для термосов с разными вкусами чая и травяных настоев в нашей карете. И стоит эта походная полка с термоштофами и термокружками, как хороший крупный бриллиант. Мало у кого термосы есть сейчас, хотя купили бы многие… Так, ладно, что-то я отвлёкся. Видимо проголодался. Приедем во владения – покормлю Лину и сам покушаю.

Так вот, пахнущие малиной губы моей невесты…

– Тпруууууу!

Я выглянул в окно.

– Кажется… да, приехали.

Лина, глядя в зеркальце, быстро поправляла своей внешний вид. Негоже Великой Княжне и Невесте выглядеть как чушка с дороги.

Получив знак от девушки, я постучал пальцем в окошко. Дверь кареты тут же распахнулась, кучер облил кипятком из ведра выдвинутые ступеньки, и, удостоверившись, что наледь с металла смыло, снял шапку и поклонился.

– Приехали, барин.

Киваю. Выхожу сам и подаю своей прин… Княжне руку.

– Добро пожаловать домой, любовь моя.

Стараясь не запутаться в полах шубы, Лина сошла на грешную землю. Осмотрелась. А что тут смотреть? Старый дворец Алексашки Меншикова. Теперь, моя собственность. Флигели всякие, ступеньки, статуи, покрытый льдом пруд. Парк. Неработающие зимой фонтаны. Аллеи и заснеженные газоны между деревьями. За дворцом сад. В отдалении всякие хозпостройки. Ещё дальше – деревня Ново-Преображенское. Деревянные дома и храм Преображения Господня на холме. И лес вокруг. Чуть южнее ещё и болото, как без него. Довольно живописно. Прежний хозяин знал толк в приятностях и эстетике.

Киваю конвою.

– Приехали, господа! Благодарю за службу!

Кирасиры спешились, им тут же пригожие дворовые девки поднесли по чарке с дороги, а к нам уже спешила целая делегация – мой управляющий Арцеулов и другие сопровождающие лица. В основном из дворни. Ивана Лаврентьевича Блюментроста я отпустил. Точнее поставил на мои медицинские проекты. Они куда ближе сельских дел престарелому архиятору.

Лине девки тут же поднесли на рушнике каравай и соль. Как и положено, Княжна отломила краешек каравая и, мокнув в солянку, изящно отправила маленький кусочек в рот. Благодарно кивнула.

Местные что-то пели и играли, даже медведя привели для экзотики, но меня уже приветствовал мой управляющий.

– С приездом, Государь!

Жму руку здоровенному отставному офицеру-артиллеристу.

– Здравствуй, Аристарх Модестович. Рад видеть тебя.

Он кивает.

– Здравствуй, Пётр Фёдорович. Взаимно рад. Благополучно ли доехали?

– Да, всё хорошо. Устали только за эти дни.