Вся история Петербурга. От потопа и варягов до Лахта-центра и гастробаров - Лев Яковлевич Лурье

class="p1">Первым культурным симптомом «оттепели» в городе стал капустник, организованный в Ленинградском электротехническом институте — «Весна в ЛЭТИ». Несколько литературно одаренных студентов придумали текст, музыку написал будущий знаменитый композитор Александр Колкер. Премьера должна была состояться еще в марте, но тут умер Сталин, и ее перенесли на май 1953 года. Главной приманкой представления стало изображение стиляг — представителей неформального молодежного движения, появившегося еще в сталинские годы.

Единственной независимо социализирующейся молодежью до стиляг была шпана, увлеченная уголовной романтикой. Советские люди одевались очень скромно, вспомним слова Осипа Мандельштама: «Я человек эпохи Москошвея, — // Смотрите, как на мне топорщится пиджак». Стиляги бросали вызов советскому укладу, исповедуя буржуазные ценности. Они копировали американскую моду, стремились слушать западную музыку и смотреть западные фильмы. Важнейшим предметом поклонения для этих молодых людей — впрочем, как и для их сверстников в других странах — был рок-н-ролл. В каждом большом городе, в том числе и в Ленинграде, появился свой «Бродвей», который называли «Брод». В Ленинграде им стал участок солнечной стороны Невского проспекта от Литейного до площади Восстания. Каждый день вечером по нему медленно двигались пары. Девушки с прическами «бабетта» и юбками «колокол», молодые люди в полуботинках на толстой платформе, брюках-дудочках с яркими носками, рубашками button down, купленными у моряков дальнего плавания, галстуками с обезьянами, лианами и прочей экзотикой, пиджаками с подложенными плечами. На голове у них непременно был набриолиненный «кок», который умели делать только в одной парикмахерской на улице Майорова (сейчас — Вознесенский проспект). Стиляги превратили «Бродвей» в своеобразную гостиную, где делились новостями о джазовых пластинках, о том, какой коллектив играет на танцах в том или ином месте и где можно посмотреть фильм «Серенада солнечной долины». Стиляг преследовали комсомольские патрули, им разрезали брюки-дудочки, сообщали об их поведении в институты, выгоняли из комсомольской организации.

«Весну в ЛЭТИ» встретил бешеный успех. Стиляги в ней были показаны отрицательными смешными персонажами, но зато они танцевали рок-н-ролл у всех на глазах.

Важнейший процесс эпохи «оттепели» — секуляризация личной жизни. До тех пор советская власть старалась тотально контролировать поведение человека не только на службе, но и в быту. Как одеваться, в какие заведения ходить, что читать, что пить — все это определялось «сверху». В середине 1950-х годов в среде молодой образованной прослойки общества произошла подлинная революция нравов.

Понемногу смягчалась цензура в книгопечатании. Переиздавались запрещенные в 1940-е годы «Золотой теленок» и «12 стульев» Ильфа и Петрова, проза Андрея Платонова и Исаака Бабеля, романы Юрия Тынянова. Постепенно стали появляться в печати стихи Анны Ахматовой, Бориса Пастернака, Марины Цветаевой. В журнале «Новый мир» вышел сразу ставший очень популярным роман Владимира Дудинцева «Не хлебом единым» — история о борьбе новатора с консервативной советской бюрократией без счастливого конца. В 1955 году в Москве начал выходить журнал «Юность», где опубликовали повесть Анатолия Гладилина «Хроника времен Виктора Подгурского». Впервые в СССР появилась «исповедальная проза», она рассказывала о тревожной жизни советского молодого человека в регламентированном мире. Там же дебютировали писатели Василий Аксенов, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадуллина. Огромное влияние на литературу, в том числе ленинградскую, оказали вышедшие в то время в новых переводах произведения американцев Эрнеста Хемингуэя, Джерома Сэлинджера, Уильяма Фолкнера и немцев Эриха Марии Ремарка и Генриха Бёлля.

Обход книжных магазинов в поисках «дефицита», посещение букинистов стало обязательной частью жизни молодого интеллигента в Ленинграде. Важнейшие события произошли в театральной жизни города. В Театр Комедии вернулся Николай Акимов и поставил там спектакли по пьесам «Дракон» Евгения Шварца и «Носороги» француза Эжена Ионеско. Постановка по Ионеско — первое появление сюрреалистического произведения на советской сцене. Яркая европейская эстетика пьес Акимова, далекая от советского «мхатовского» стандарта, создавала впечатление того, что ты находишься не в Ленинграде, а в Париже. В Большой Драматический театр пришел режиссер Георгий Товстоногов. За несколько лет он создал одну лучших трупп страны с Иннокентием Смоктуновским, Сергеем Юрским, Кириллом Лавровым, Татьяной Дорониной, Олегом Басилашвили и многими другими знаменитыми актерами.

На Ленфильме знаковым произведением оттепели стал фильм «Дело Румянцева». Молодой Алексей Баталов прославился в нем в роли водителя, облыжно обвиненного в уголовном преступлении. Зрителю было очевидно, что на самом деле подразумевается преследование не милицией, а политическим сыском сталинских времен.

В Ленинград, как и в другие места, начали возвращаться реабилитированные — те, кого государство сочло осужденными без всяких оснований. Их рассказы создавали эпическую картину последних десятилетий.

Молодежь стала охотно ходить в гости к так называемым «старичкам» — тем, кто долго жил и потому много знал. Это были люди, которые помнили дореволюционные времена, могли поделиться знаниями о другой жизни, редкими книгами. Знаменитыми городскими «старожилами» были Анна Ахматова, художники Владимир Стерлигов и Владимир Лебедев.

Важнейший прорыв в области досуга — начало новой ресторанной жизни. «Крыша» в гостинице «Европейская» и ресторан «Восточный» в ней же стали у творческой молодежи называться «средним залом Филармонии», так как находились между Большим и Малым залами. Преодолев страх перед швейцаром, сверстники Иосифа Бродского и Сергея Довлатова могли ощутить себя как будто в эмиграции — настолько белые скатерти, вышколенный персонал, разнообразное меню и относительно низкие цены контрастировали с неухоженным советским общепитом.

Поколение шестидесятников, пришедшее из холода сталинской средней школы в относительно открытую атмосферу ленинградских вузов времен оттепели, определило достижения ленинградской культуры вплоть до начала XXI века. Между самым концом 1920-х и началом 1940-х родились поэты Иосиф Бродский, Александр Кушнер, Лев Лосев, писатели Сергей Довлатов, Валерий Попов, Игорь Ефимов, композиторы Борис Тищенко, Сергей Слонимский, Александр Колкер, артисты Сергей Юрский, Павел Луспекаев, Алиса Фрейндлих. Их молодость как раз пришлась на конец 1950-х и начало 1960-х годов, так что они смогли воспользоваться плодами появившейся чуть большей свободы.

Атмосфера «оттепели» в Москве и Ленинграде отличалась. Цензура в городе на Неве при начальствующих в Смольном Фроле Козлове и после него Иване Спиридонове была гораздо жестче, чем в столице. Творческие союзы с трудом открывались для молодых свободомыслящих людей. В городе оставалось мало журналов и издательств. Во главе Союза писателей стоял бывший чекист, поэт Александр Прокофьев. В результате молодые таланты в Москве, идя, как им казалось, на незначительные компромиссы с советской властью, обретали материальное благополучие и широкую известность. В Ленинграде значительная часть оставалась в полуподполье. Самые интересные художники не принимались в Союз художников и не имели возможности выставляться. Позже прославившегося на весь мир поэта Иосифа Бродского отправили в ссылку за тунеядство. Сергея Довлатова, Евгения Рейна, Льва Лосева не печатали и не принимали в Союз писателей. Постепенно Москва