Вся история Петербурга. От потопа и варягов до Лахта-центра и гастробаров - Лев Яковлевич Лурье

Николай Баранов. План послевоенного восстановления и последующего развития Ленинграда

В 1938 году наконец-то учредили официальную должность главного архитектора Ленинграда. Выглядело так, как будто ее специально создали для Льва Ильина, который и так уже много лет фактически руководил планированием города. Однако довольно неожиданно главным архитектором сделали подчиненного и протеже Ильина Николая Баранова. Ему было всего 29 лет.

Это был самый способный человек из всех, кто занимался планированием города в прошлом веке. Бывают этакие романтики в архитектурной профессии, которые всегда могут в голове или даже на бумаге придумать стратегию, которая была бы лучше той, что принята государством. Бывают, с другой стороны, умелые чиновники, знающие, как продвинуться по служебной лестнице и как можно и нельзя убеждать коллег и начальство. Николай Баранов, похоже, сочетал в себе оба этих характера. Судя по всему, он с самого начала своей работы имел некую довольно внятную концепцию органичного и гуманного развития Ленинграда. С одной стороны, обстоятельства, а с другой — административная ловкость позволили ему хотя бы частично претворить ее в жизнь.

Николай Баранов не имел склонности увлекаться абстрактными замыслами, предпочитал оставаться в хорошем смысле слова приземленным. Он с самого начала считал идею разрастания Ленинграда и разреживания застройки неудачной. Конечно, плохо, когда люди существуют так тесно, как в центральных частях дореволюционного Петербурга. В то же время слишком малое количество жителей на единицу площади делало дорогим строительство инфраструктуры и не давало развиваться сфере услуг. Для работы магазинов, кафе, парикмахерских необходимо, чтобы в округе находилось достаточное количество их потенциальных посетителей. Кроме того, Николай Баранов видел практическую сложность в освоении слишком больших территорий, плохо связанных с историческими районами города. Словом, новый главный архитектор считал принятый генеральный план непрактичным, не сказать бы утопичным. Он настоял на сокращении присоединяемых к Ленинграду территорий, а кварталы, примыкающие к Московскому проспекту, сделал более населенными.

Собственное же видение Николая Баранова относительно будущего города сводилось к трем основным идеям. Одна из них заключалась в том, что он должен разрастаться медленно, от площади к площади без попыток резко увеличить его в размерах. Потом Ленинграду, по мнению Баранова, следовало развиваться по берегам Невы и Финского залива. В его видении город мог бы расти в первую очередь вдоль Большой Невки и Малой Невы и постепенно выходить к морю. Таким образом, главным направлением расширения Ленинграда стал бы северо-запад, а не юг. Наконец, Николай Баранов как никто другой последовательно занимался проектами озеленения города.

Для архитектора любые разрушения — наводнения, пожары, обстрелы — это всегда шанс. Катастрофа войны и блокады дала Николаю Баранову возможность реализовать по крайней мере часть своих замыслов.

Ленинград не оказался разрушен тотально, однако очень и очень многие здания пострадали. Уже в марте 1942 года начались первые восстановительные работы. Поначалу они сводились к тактическим задачам. Частично поврежденные дома старались по возможности быстро приводить в порядок. Заделывали дыры в кровле, восстанавливали несущие конструкции, чтобы не давать процессу разрушения становиться лавинообразным. Думали о том, как запустить заводы, производящие строительные материалы.

Уже в 1943 году появился слоган: «Сделаем город Ленина еще краше, еще лучше». Он подразумевал, что задача виделась не в том, чтобы вернуть центр в конце блокады и войны в исходное состояние. Раз уже все равно предстояли огромные труды и затраты, имело смысл исправить старые ошибки и что-то усовершенствовать.

Некоторые уничтоженные здания Баранов хотел не отстраивать снова, а разбить на их месте скверы и тем самым частично решить проблему недостатка зелени в старом городе. При реконструкции доходных домов главный архитектор предлагал делить огромные дореволюционные квартиры на более скромные по размеру. Таким образом, исчезла бы часть самых колоритных — в плохом смысле слова — коммуналок. Кроме того, Баранов не считал нужным восстанавливать дворовые корпуса и флигели в том случае, если они образовывали слишком тесные дворы-колодцы. Этими двумя правилами пользовались и в более поздние годы, когда стали систематически заниматься реконструкцией центральных районов.

Когда серьезно пострадал ипподром, в который упиралась улица Дзержинского (сейчас — Гороховая), Баранов предложил воспользоваться случаем, чтобы продлить магистраль к Обводному каналу и дальше. О том, чтобы удлинить «лучи», идущие от Адмиралтейства, думали еще в предвоенные годы. За Невским проспектом собирались построить мост, начали обустраивать Заневский проспект. Вознесенский проспект давно переходил в Измайловский, который упирается в здание Варшавского вокзала, и его неоднократно хотели снести. Гороховая улица в 1940-е годы заканчивалась тупиком, не доходя до Обводного канала. Николай Баранов обратился к заместителю руководителя города с предложением ипподром не восстанавливать летом 1944 года.

В результате войны граница с Финляндией, которая до 1939 года проходила по реке Сестре, отодвинулась от Ленинграда больше чем на 100 километров. Причин не застраивать северные и западные части города не осталось.

В 1945 году Николай Баранов сделал частично успешную попытку изменить намеченный до войны вектор развития. В докладной записке начальству он предложил расставить приоритеты: в первую очередь восстанавливать исторический центр, а в новых районах на юге и на Охте завершить начатые проекты, но новых не затевать.

Еще в военные годы Баранов начал осуществлять свое представление о постепенном росте города. В 1943 году он занялся с помощью коллег развитием магистралей и площадей, непосредственно примыкающих к границам дореволюционной застройки. Разрабатывался проект переустройства Суворовского проспекта и двух завершающих его площадей: Растрелли и Пролетарской Диктатуры. От Суворовского через Новгородскую улицу сделали прямой выезд на Большеохтинский мост. Архитектор Александр Наумов занялся регулировкой застройки Московского проспекта на участке между Загородным проспектом и Обводным каналом, то есть у самого выезда из центра. Уже после войны начали реализовывать проект обустройства площади между Финляндским вокзалом и Невой. Здание вокзала планировали строить новое.

Со второй половины 1940-х годов Ленинград стал активно застраиваться вдоль моря и в направлении северо-запада. В сторону Сестрорецка и теперь принадлежащих СССР поселков Репино, Комарово и Солнечное проложили Приморский проспект, а параллельно ему — улицу Савушкина.

Николай Баранов предложил новый для Ленинграда тип жилья. Он задумал в нескольких районах построить дома в два — три этажа, напротив которых можно было бы разбивать сады и огороды. Таких серий кварталов появилось несколько. Самые большие возвели вдоль улицы Савушкина, на Среднеохтинском проспекте и рядом с площадью Стачек. Очевидно, Баранов полагал, что город все же не будет разрастаться слишком сильно, и эти места хотел превратить в своего рода пригороды. Идея домов с прилегающими огородами, вероятно, была отчасти реакцией на катастрофу блокады, показавшую, что