Вся история Петербурга. От потопа и варягов до Лахта-центра и гастробаров - Лев Яковлевич Лурье

Росло количество предприятий, связанных с иностранным капиталом. Появлялись новые деревообрабатывающие и ткацкие фабрики.

Поскольку железнодорожный транспорт все еще был развит недостаточно, то заводы для обеспечения возможности транспортировки грузов строились у воды: по берегу Невы на Выборгской стороне до Охты, вдоль Обводного канала, на окраинах Петербургского и Васильевского островов, в устье Фонтанки.

Несмотря на то что формально большинство предприятий числились частными, по сути, русский промышленный капитализм был в основном государственным. Успех во многом зависел от того, удалось ли получить от властей концессию на строительство железнодорожной ветки, военный заказ, лицензию на ведение банковского дела и так далее.

Еще большую роль, чем раньше, в Петербурге играло демонстративное потребление. Нувориши скупали особняки на невских набережных и стремились поселиться на Большой Морской улице. Обычным делом стали поездки за границу. Самые богатые купцы по-прежнему занимались торговлей предметами роскоши и деликатесами.

Здесь даже образовались своего рода небольшие монополии. В высшем свете и среди богатых людей принято было покупать цветы только в лавках у Эйлерса, вино и экзотические фрукты — у Елисеевых, меха — у Мертенса, часы — у Павла Буре. Самые модные петербургские рестораны, куда ходили гвардейские офицеры, неизменно принадлежали французам или швейцарцам.

Вместе с тем в городе росла прослойка среднего класса — людей, которые могли позволить себе не роскошную, но все же достойную жизнь. Прежде на лето только знать разъезжалась по имениям. Теперь же, в том числе и из-за антисанитарии в городе и высоких арендных ставок на квартиры, десятки тысяч петербуржцев стали проводить теплые месяцы в деревянном домике на природе. Берега Карповки, Крестовский остров, Карельский перешеек, Автово, Лигово, Мартышкино, Вырица превращались в дачную местность, куда летом перемещалась часть Петербурга.

Наконец в Петербурге стало гораздо больше людей, получивших среднее и высшее образование. Выросли тиражи книг, газет и журналов. Появлялось все больше самых разнообразных возможностей проводить досуг: театры, цирк, литературные вечера.

Несмотря на видимые на улицах контрасты, Петербург, как и вся Россия, оставался глубоко социально сегрегированным городом. Каждый сверчок знал свой шесток. Дети дворян, государственных служащих, гвардейских офицеров получали образование в гимназиях, институтах благородных девиц, кадетских корпусах, Лицее. Купцы и духовенство отдавали отпрысков в училища при церквях и коммерческие училища. Крестьяне и мещане отправляли потомство в городские четырехклассные училища. Трудно было представить себе священника в гостиной полковника, профессора редко общались с бюрократами. Единственная связь образованных обеспеченных людей с «простонародьем» заключалась в разговорах с извозчиком или прислугой.

Между классами и группами царило глубокое недоверие. Существовало то, что Владимир Ленин позже назвал многоукладностью: фактически разные социальные группы жили в разном историческом времени, имели разные привычки и разные представления о мире.

Городская дума

В результате городской реформы во всех городах Российской империи появилось местное самоуправление. Раз в четыре года небольшая часть горожан вне зависимости от сословного происхождения выбирала гласных, по-нашему говоря — депутатов городской думы.

Право голоса на выборах было только у владельцев недвижимости. В Петербурге к тому моменту жило больше 650 тысяч человек, а голосовали только 17 000 мужчин. Эти 17 000 избирателей делились на три курии: очень небольшое число крупных налогоплательщиков, небольшое число средних налогоплательщиков и большинство, которое платило меньше налогов. Каждая курия, независимо от численности, выбирала по 84 гласных — всего 252. На гласного первой курии приходилось по три избирателя, второй — по десять, третьей — по 208.

Первые выборы в думу состоялись в 1873 году. С самого начала среди гласных преобладали купцы — 149 человек из 252 зарабатывали на жизнь торговлей и предпринимательством. Но даже такая дума со временем стала казаться правительству политически неблагонадежной. В 1892 году количество избирателей уменьшилось в три раза и стало составлять 6 000.

Главная задача думы заключалась в распределении городского бюджета. Участие в этом процессе открывало невероятные возможности для незаконного личного обогащения. Если человек обладал недвижимостью и деньгами, то стать гласным не составляло слишком большого труда. Владелец трактира мог просто напоить несколько десятков своих избирателей, чтобы они отнеслись к его кандидатуре благосклонно.

В течение первых тридцати лет петербургской думой фактически управляла одна и та же сплоченная группа рестораторов, мануфактурщиков, меховщиков, бакалейщиков, образовывавшая «трактирную» партию. Вождем трактирщиков на протяжении нескольких десятилетий был ярославец Павел Бочагов — владелец двух трактиров, пивной, двух доходных домов, председатель правления Петербургского трактирного общества. К трактирщикам примыкала и другая предпринимательская группа, состоявшая из купцов Гостиного двора.

Деятельность думы вызывала ненависть у большинства горожан. Петербургское самоуправление было коррумпированным и малоэффективным в сравнении не только с европейскими, но и с русскими городами, в том числе Москвой. Гласные преследовали исключительно личные интересы, столичное хозяйство пребывало в катастрофическом состоянии. Бюджет Петербурга не пополнялся, инфраструктура не развивалась.

Электрические трамваи не могли запустить, потому что «трактирщики» брали взятки у коннозаводчиков и законодательно ограждали их от конкуренции на улицах города. В результате горожане передвигались на конке и еще одно время на трамвае по льду Невы, ведь на русло реки монополия коннозаводчиков не распространялась.

Только после первой русской революции Петр Столыпин устроил тендер на проектирование и строительство петербургского трамвая. Конкурс выиграла американская фирма Westinghouse Electric, как мы теперь знаем, заплатившая огромную взятку председателю тендерной комиссии гласному Виктору Дандре. Он потратил деньги на свою гражданскую жену балерину Анну Павлову.

В 1879 году только что достроенный постоянный Литейный мост стал первым в мире мостом, освещенным электрическими фонарями. Тем не менее на улицах города лампы продолжали быть газовыми, потому что гласные недобросовестно заключали контракты с компаниями, которые работали по старинке, зато могли дать взятку.

Разнообразное и изобретательное жульничество гласных касалось не только распределения заказов и лоббирования частных интересов в ущерб городу, но и сбора платежей в его казну. Думцы закрывали глаза на то, что коннозаводчики недосчитывали лошадей, чтобы не платить в полном объеме сбор за их содержание. Городская земля продавалась за взятки по бросовой цене. Гласные оценивали огромные доходные дома значительно ниже их стоимости, чтобы владельцы платили меньший налог на недвижимость. В результате бюджет Петербурга к концу XIX века был в несколько раз меньше бюджета Берлина — города с примерно таким же населением.

Городская дума была так непопулярна, что даже те, кто имел право голоса, очень часто уклонялись от участия в выборах. Нельзя сказать, что среди гласных никогда не было честных людей. В городской