На перекрестках встреч: Очерки - Людмила Георгиевна Зыкина
Наивная девочка, она, наверное, и не предполагала, что через год американский Юг станет районом безудержной вакханалии расизма, когда борьбе за гражданские права будет противостоять неслыханный террор. Куклуксклановцы разожгут костры, взлетят на воздух взорванные дома людей, поддерживающих движение негров, загремят выстрелы из-за угла… И я не знаю, уцелела ли эта миловидная девушка с прекрасными каштановыми локонами. Может, судьба и сжалилась, не тронула Линду, охотно рассказавшую мне тогда о своем житье-бытье.
Она – дочь инженера-технолога одного из машиностроительных предприятий. Мать не работает – ведет хозяйство, воспитывает шестерых детей. Обстановка в семье трудовая. В конце субботы, когда все собираются за ужином, отец зачитывает составленный график домашних обязанностей на предстоящую неделю. График вывешивается с внутренней стороны входной двери, и каждый беспрекословно выполняет то, что возложено на него главой семейства. Поступившие в колледжи дети содержат себя сами – семья им не помогает. Стоимость учебы, вместе с платой за квартиру и еду, две тысячи пятьсот долларов в год. У окончивших среднюю школу с отличием – на 500 долларов меньше. Учеба в государственных университетах стоит дешевле, но, поскольку таких заведений мало, они неспособны вместить всех желающих. И все равно денег на еду и одежду не хватает, приходится учиться и работать. Кроме того, студентам необходимо покупать книги и учебные пособия. К девушкам в частных университетах проявляют несколько более чуткое отношение, взимая с них за учебу, квартиру и еду на 140 долларов меньше, чем с парней. В государственных университетах такого разделения нет: и те, и другие платят одинаково. Но если студент родом из соседнего штата, то с ним обращаются не по-соседски – его заставляют платить на 440 долларов больше, чем студента своего штата. Плата за обучение в частных университетах равна заработку хорошего специалиста за год. Как прав был один старый американец, заявивший: «Жевательная резинка стоит у нас гроши, зато образование обходится в тысячи. Поэтому многие останавливают свой выбор на первой».
Замуж Линда пока не собралась – не принято, чтобы студенты женились или выходили замуж раньше окончания учебного заведения.
– А ваши студенты красят волосы, ресницы? Курят? Платят за учебу?… – начала она задавать вопросы один за другим..;-.
– Да, конечно, бывает и красят, если нравится, – отвечала я, – и курят тоже.
Потом я вкратце рассказала о бесплатном обучении, стипендиях, общежитиях для студентов. О том, что наша молодежь следит за модой и во многих столицах мира демонстрируются советские моды.
Линда слушала учтиво, внимательно, не перебивала, но, судя по недоверчивому взгляду, не всему верила. Она мало что знала о Советском Союзе, и неоткуда ей было почерпнуть объективной информации о жизни нашей страны. Да, она слышала о космонавте Терешковой, балерине Плисецкой, вот теперь знает обо мне, певице. Но разве эти познания ее глубоки? Разве она хоть когда-нибудь читала о героизме и отваге русских женщин, ужасах перенесенной нами войны? Да, она далека от этого, ей хотелось бы узнать как можно больше. А что делать? Это не ее вина.
В Балтиморе, Детройте, Колумбусе я видела немало студентов, пораженных тяжелым недугом наркомании. Наркотики – неизлечимый бич США. Невооруженным глазом видно было, что это за трагедия.
По данным органов здравоохранения США, в стране каждые 6 часов умирает один человек в результате злоупотребления героином. В Нью-Йорке специально объявлено, что ежегодно рождается почти 500 наркоманов. Новорожденные – жертвы героина, который их матери принимали в период беременности. Дети умирают, если им прекращают вводить наркотики.
– Наркомания стала настоящим бедствием, – рассказывал один из сопровождающих нас лиц Джордж Кристофер, пока мы ехали в автобусе из Рокфорда в Чикаго. – Поставщиков марихуаны ловят, газеты сообщают о разного рода удручающих фактах – спекуляции, убийствах, а наркоманы процветают себе, и никому нет до этого ни малейшего дела. Увлечение наркотиками – одна из главных причин безудержного роста преступности. Тысячи и тысячи наркоманов готовы любой ценой заполучить доллары, чтобы купить из-под полы дорогостоящие героин или марихуану. Поклонники героина – а их не менее полумиллиона – совершают ограбления ежегодно на сумму почти в 3 миллиарда долларов. Львиная доля этих денег, добытых с помощью оружия, переходит к поставщикам наркотиков, прежде всего к мафии. Полиция пытается с ней бороться, выслеживает и ловит отдельных мафиози, но среди полицейских немало и таких, что состоят на содержании у мафии и предупреждают главарей ее о готовящихся против них операциях. У нас нередки случаи, когда стражи законности и порядка занимаются вымогательством, взяточничеством. Коррупция в полицейских управлениях и на полицейских участках становится нормой жизни. В Нью-Йорке шел процесс по делу полицейских чинов, которые в течение нескольких лет старательно помогали мафии заметать следы. За свой труд они получали нечто вроде второй зарплаты: рядовые – по 12 тысяч долларов в год, офицеры – по 24 тысячи и больше. Как видите, сделка была выгодной. Из-за резкого роста преступности переполнены все тюрьмы. Во Флориде наркоманов содержат под охраной в специально оборудованных брезентовых палатках, в Луизиане используют для этой цели старые пассажирские суда, в штате Миссури даже католическую семинарию превратили в место заключения. Наиболее ужасным явлением, помогающим расцвету организованной преступности в США, является то, что американцы, иногда даже не ведая сами, помогают ее существованию: домохозяйки покупают продукты у компании, контролируемой гангстерами; молодежь танцует под музыку музыкальных автоматов, принадлежащих преступному синдикату; бизнесмен обращается за займом к ростовщику, представляющему синдикат преступников; бедняк бросает последние 50 центов в игровой автомат, надеясь на выигрыш, – они тоже достаются гангстерам.
…Вот и голубая гладь озера Мичиган, ряды белых парусов яхт. Наши машины несутся вдоль берега по широкой автостраде, окаймленной каменным ожерельем небоскребов, в которых разместились крупнейшие промышленные фирмы, банки, торговые конторы, редакции газет, издательства. Блестят и играют на солнце желтоватыми бликами огромные витрины главной чикагской улицы Мичнган-авеню. «Кройдон-отель», в котором мы остановились, расположен возле великолепного ансамбля современных зданий. Но… совсем рядом от этого нарядного и светлого центра – лабиринты кварталов с ужасающе грязными, мрачными и облезлыми постройками. Они занимают огромную территорию, и кажется, что скопищу уродливых лачуг нет конца – они тянутся до самого горизонта. По вечерам возле них бродят полураздетые люди с одутловатыми лицами.
– Вечером одному показываться на улице опасно, – предупредил меня портье, когда я захотела выйти на прогулку перед сном. – Даже
