Маленький лорд Фаунтлерой - Фрэнсис Ходжсон Бернетт
– Как красиво, правда? – сказал он мистеру Хэвишему. – Я никогда не видал такого прекрасного места. Тут даже лучше, чем в Центральном парке.
Вот только протяженность их путешествия его слегка озадачила.
– А далеко, – спросил он наконец, – от ворот до входной двери?
– Примерно три-четыре мили, – ответил адвокат.
– Надо же так далеко жить от собственных ворот, – удивился его милость.
Каждую минуту что-нибудь новое вызывало у него удивление и восторг. Когда он заметил оленей – одни лежали в траве, другие стояли, с чуть встревоженным видом повернув изящные рогатые головы к аллее, с которой доносился шум колес, – то они его просто-напросто заворожили.
– Сюда что, приезжал цирк? – воскликнул он в восхищении. – Или они всегда тут живут? Чьи они?
– Они живут здесь, – ответил мистер Хэвишем. – Ими владеет граф, ваш дед.
Вскоре после этого впереди показался замок. Он вырос перед ними как из-под земли – гордое и прекрасное сооружение из серого камня. В отсветах многочисленных окон догорали последние сияющие лучи солнца. Крыши щетинились башнями, башенками и парапетами, стены густо поросли плющом, а все обширное пространство вокруг здания занимали террасы, лужайки и клумбы с великолепными цветами.
– В жизни не встречал ничего красивее! – Круглое личико Седрика заливал румянец удовольствия. – Похоже на дворец короля. Я видел один такой в книжке со сказками.
Мальчик заметил, что парадная дверь открыта, а у входа двумя рядами стоят многочисленные слуги и глядят прямо на него. Его удивило, зачем они там стоят; их нарядные ливреи привели его в восхищение. Он не знал, что они явились отдать дань почтения маленькому мальчику, которому однажды будет принадлежать вся эта роскошь: прекрасный замок, похожий на дворец из сказки, роскошный парк, величественные старые деревья, поросшие папоротником и колокольчиками низины, где резвятся зайцы и кролики, пятнистые большеглазые олени, вольготно расположившиеся в высокой траве. Всего лишь пару недель назад он беседовал с мистером Хоббсом меж бочек с картофелем и банок с консервированными персиками, болтая ножками на высоком табурете; и он едва ли мог понять, что самым тесным образом связан с окружающим его ныне великолепием. Во главе ряда слуг стояла пожилая женщина в строгом платье из дорогого черного шелка, ее седые волосы были убраны под чепец. Ступив за порог, Седрик оказался прямо рядом с ней и по ее взгляду понял, что она собирается с ним заговорить. Мистер Хэвишем, державший его за руку, мгновение помедлил.
– Это лорд Фаунтлерой, миссис Меллон, – сказал он. – Лорд Фаунтлерой, это миссис Меллон, экономка.
Седрик, просияв, подал ей руку.
– Это вы послали нам кошку? – спросил он. – Я вам весьма обязан, мэм.
На красивом лице пожилой экономки отразилось то же удовольствие, с каким глядела на него жена сторожа.
– Я узнаю его милость где угодно, – сказала она мистеру Хэвишему. – У него лицо и манеры капитана. Ах, сэр, право, сегодня великий день.
Седрик не понял, почему день великий, и с любопытством посмотрел на миссис Меллон. На миг ему показалось, что в глазах у нее стоят слезы, и все-таки было понятно, что она не грустит. Экономка опустила на него взгляд и улыбнулась.
– От этой кошки здесь остались два хорошеньких котенка, – сказала она, – их принесут в детскую вашей милости.
Мистер Хэвишем, понизив голос, сказал ей несколько слов.
– В библиотеке, сэр, – ответила миссис Меллон. – Его милость велено отвести туда одного.
Через несколько минут высоченный лакей в ливрее, проводив Седрика до библиотеки, распахнул дверь и весьма торжественным тоном объявил: «Лорд Фаунтлерой, милорд». Пусть он был лишь лакеем, но чувствовал, что происходит нечто очень важное – наследник Доринкортов вернулся домой, к своим землям и владениям, и его привели на аудиенцию к старому графу, власть и титул которого однажды перейдут к нему.
Седрик переступил порог комнаты. Та оказалась очень просторной и роскошно убранной: массивная резная мебель, нескончаемые полки с книгами. Обстановка была такой темной, гардины – такими тяжелыми, витражные окна утоплены так глубоко, а противоположные стены находились на таком огромном расстоянии друг от друга, что комната в последних отсветах закатившегося солнца производила несколько мрачное впечатление. Поначалу мальчик подумал, что в ней никого нет, но вскоре увидел, что у огня, разожженного в широком камине, стоит большое мягкое кресло и в этом кресле кто-то сидит – кто-то, кто не сразу обернулся посмотреть на него.
Однако хоть чье-то внимание ему все-таки удалось привлечь. На полу возле кресла лежал пес – огромный рыжевато-коричневый мастиф, тело и лапы которого по размеру почти не уступали львиным. Гигантское существо величественно и неторопливо поднялось и тяжелыми шагами направилось к малышу.
Человек в кресле нарушил молчание.
– Дугал, – позвал он. – А ну-ка ко мне, сэр.
Но в сердце маленького лорда Фаунтлероя страха таилось не больше, чем злобы, – он всю жизнь был храбрым маленьким мальчиком. Самым непринужденным жестом он положил ладошку на ошейник огромного пса, и они двинулись вперед вместе; Дугал на ходу обнюхивал его.
И тогда граф поднял голову. Седрик увидел высокого старика с всклокоченными седыми волосами, мохнатыми бровями и похожим на орлиный клюв носом между глубоко посаженных горящих глаз. Граф же увидел изящного ребенка в черном бархатном костюме с кружевным воротником, красивое, мужественное юное личико, обрамленное шелковыми локонами, и глаза, которые глядели на него в ответ с искренним дружелюбием. Если замок и впрямь походил на дворец из сказки, следовало признать, что маленький лорд Фаунтлерой – вылитый сказочный принц в миниатюре, хоть сам он об этом и не подозревал и был, пожалуй, чересчур крепко сложен для юного эльфа. Жесткое сердце старого графа вспыхнуло торжествующим и восторженным огнем при виде того, как силен и красив его внук и как бесстрашно он смотрит на него снизу вверх, не убирая руки с собачьей шеи. Хмурому старому дворянину понравилось, что мальчик не робеет и не боится – ни собаки, ни его самого.
Седрик глядел на него так же, как на женщину из домика у ворот и на экономку, и подошел совсем близко.
– Вы граф? – спросил он. – Я ваш внук – тот, которого привез мистер Хэвишем. Я лорд Фаунтлерой. – И протянул руку, поскольку считал, что так вежливо и правильно здороваться со всеми, даже с графами. –
