Огни Хафельберга - Софья Валерьевна Ролдугина
Когда дочь Манон вернулась из леса с нужными травами, она застала только почерневшие кости своей матери в угольной яме и труп отца, подготовленный для погребения. Тогда девочка собрала обгорелые кости и поднялась так высоко в горы, как только смогла, и там, близко-близко к звездам и полной луне, похоронила ее и посадила на могиле росток кедра.
А после свернулась там в клубочек и заснула, умоляя мать указать на убийц. И дочери Манон был сон, в котором у злой женщины падали изо рта черви и змеи, у священника руки были объяты пламенем. На рассвете дочь Манон проснулась и спустилась в деревню. Там она забралась в дом к злой женщине и пролила ей в глаза, в уши и в рот по три капли сока ядовитых ягод.
До священника девочка добраться не смогла, потому что этот трус запер все двери, она прокляла его и ушла. Говорят, что через много лет дочь Манон вернулась в деревню никем неузнанная, чтобы увидеть, сбылось ли проклятие, а на могилу Манон к старому кедру до сих пор ходят, чтобы узнать правду о чем-либо. Если не верите мне, спросите сестру-анхелику, она расскажет то же самое.
Не в попад закончила Ульрике. Марцель облизнул пересохшие губы и только тогда осознал, что последние минуты две слушал буквально с открытым ртом. — Это местная легенда такая, да? — Типа того. Пожала плечами Ульрике и вздохнула. — Я вот к чему клоню. Даниэла была как раз из тех, кто мог бы пойти к Манон. Неважно, за правдой или просто так, но она точно поверила бы в легенду, как и ты.
А кто сказал, что я верю? Я знаю, просто ответила улерике и сощурилась на солнце. Эх, что-то у меня голова болит. Наверное, гроза будет. Через час утоптанная дорожка превратилась в узкую, едва намеченную тропинку, задирающуюся вверх под углом в сорок пять градусов. Марцель дважды оступился.
Один раз без фатальных последствий, когда из-под ноги вывернулся камень, второй капитально, потерял равновесие, рухнул навзничь и если бы не Шелтон, подхвативший напарника у самой земли, то наверняка еще и скатился бы по тропинке в заросле ежевики. Ульрике, полюбовавшись на живописную композицию из тихо сквернословящего телепата на руках у невозмутимого стратега, порылась в карманах своей необъятной куртки и извлекла на свет божий пару потрепанных кожаных перчаток.
На, надень! Во-первых, так теплее, во-вторых, удобнее хвататься за всякое колючее, когда вверх по склону лезешь. Кстати, скоро привал. «Скоро» оказалось понятием растяжимым. Чем выше в горы и дальше от города, тем становилось тише. И в буквальном смысле, первыми сходили на нет голоса, потом гулофт мобильных моторов, редкие объявления на станции о пребывающих составах, шелестящий шум редких поездов и в переносном, исчезали мысленные шепоты и крики.
Тишина давила Марцелю на уши и на мозги, он невольно концентрировался на единственных близких сознаниях. Мерный океанский прибой бездонного разума Шелтона, немой, но ослепительно-цветной кинематограф в голове Ульрике. Возникало ощущение запредельной интимности.
Слишком редко Марцель оставался в эдаком почти одиночестве, не до уединения, а потому буквально кожей чувствовал малейшие изменения в сознании своих спутников, партнеров, своих, своих, неважно кого, главное, что своих. Навязанные слитным гомоном толпы желания, законы, мысли, устремления, правила, все это облетало с разума как сухая шелуха, оставляя его нежным, обнаженным и уязвимым, Чувствительным.
Чистым. — Я, наверное, мазохист, если тащусь от этого. Или эксгибиционист, — так Шелтон говорил, да? Мартель нервно облизнул губы, продолжая упрямо карабкаться вверх. — Интересно, какое желание в итоге больше — открыться до конца или спрятаться? Всё явственней становился лекарственный запах кедров. Плечи почему-то жгло, точно они сгорели на солнце.
Так… — Ульрики внезапно остановилась посреди тропы и нахмурилась. Деревья уже так плотно сплетались кронами, что здесь внизу царил прохладный полумрак. — Кажется, мы проскочили поворот на одно удобное для привала местечко. Как же тут заросло, не узнаю тропу. Мальчики, подождите здесь, ладно? Я пробегусь вверх-вниз и проверю, а то что-то долго идем.
— Как вам будет угодно, — легко согласился Шелтон, без тени осуждения или недовольства в голосе. Хотя океан его разума помрачнел, как перед штормом. Удачи в поисках Ульрике. Она скинула рюкзак на тропу, махнула рукой и побежала вверх по тропинке. Шелтон немного выждал, а потом тоже снял свой рюкзак и сел на него. «Устал, что ли? Вроде для тебя это не тяжело?» участливо поинтересовался Марцель.
«Лямки рюкзака натирают», — объяснил напарник и, оглянувшись на всякий случай, спустил свитер с одного плеча. На бледной коже отчетливо выделялось покрасневшее пятно. Шелтон поморщился и начал осторожно массировать его кончиками пальцев. — Ну, брал бы чемодан, как обычно, — проворчал Марцель, осознав, наконец, что настырное сжение было чужим ощущением, — и не пришлось бы сейчас лечиться.
Телепат посмотрел еще раз на напарника, устроившего мини-привал, и сам растянулся на земле, сместив рюкзак под голову. Опасности дикой природы, вроде муравьев, острых камешков или грязи, уже казались неважными мелочами. Ноги гудели, как после подъема на небоскреб. «Ты соображаешь, как выглядел бы чемодан в лесу!» «Не более дико, чем брендовый кашемировый свитер за несколько тысяч!» — хмыкнул Мартель.
Чёрт! Я уже не встану, кажется. — Что-то слишком быстро ты устал. «Мы идем всего два с половиной часа», — тщательно запрятанным превосходством ответил Шелтон и, судя по звукам, полез в рюкзак. «Вообще, горный воздух очень полезен, и… Ого! Кажется, телефон тут не работает». Марцель ужом извернулся, выползая из лямок рюкзака и переворачиваясь на живот, чтобы увидеть лицо напарника.
«А должен?» «Должен. Сигнал-то со спутника». Шелтон, с крайне озабоченным видом, перезагрузил мобильный и помрачнел еще больше. «Это не сбой. Что-то глушит сигнал. Может, просто скалы?» «А может, магнитная аномалия», — боязливо поежился Марцель. Перед мысленным взором промелькнули десятки просмотренных фильмов про паранормальные зоны, пришельцев, оживших мертвецов и зловещих ведьм.
«Может, мы зря идем туда? Я вообще могилы не люблю». «Какие еще могилы?» После короткой паузы уточнил Шелтон, не прекращая мысленно просчитывать последствия выпадения из потока информации на один день. Блау, биржи, деловые партнеры, результаты работы самопального скрипта, внедренного в соцсети. Марцель потряс головой, чтобы выбраться из омута чужих мыслей и сосредоточиться на диалоге.
«А, ты же не слышал. Ульрики рассказала, что у местных есть легенда про Шелтон выслушал историю на удивление внимательно, даже телефон спрятал обратно в рюкзак, чтоб не отвлекаться. Дослушав, поразмыслил секунду-другую и сухо резюмировал. Нет, ничего подобного мне не рассказывали. Это, видимо, сугубо местная легенда, а не очередная реинкарнация распространенного сюжета.
Возможно, история имеет вполне реальные корни. В средние века чего только не случалось, а уж убийство Ведьмы было делом обыденным вплоть до девятнадцатого века, особенно в глубинке. Удивительно, что до сих пор никто и ничего не рассказывал о могиле Манон, если это такое культовое место. — Думаешь, Ульрике соврала? — А ты бы не почувствовал ложь?
Резонно переспросил Шелтон. — Почувствовал бы, наверное, — растерянно откликнулся Марцель, вспоминая мысли Ульрики во время рассказа. Она явно принимает историю Манон близко к сердцу и верит, что так все и было на самом деле, но и думает, соответственно, что и Даниэла Ройтер в это верила. — Вполне возможно, — кивнул Шелтон, учитывая ее увлечение. — Шванг, послушай, уль реки сейчас далеко, я что-то не слышу никаких шагов, а ведь на земле полно сухих веток.
— Сейчас… — Марцель сосредоточился. Ветер шелестел листвой, кричала птица где-то далеко, ровно и мерно гудел океан разума вечно спокойного и хладнокровного напарника, но ярких, сюрреалистических образов не было нигде. Пару раз Марселю померещилось что-то похожее, но картинки исчезали быстрее, чем он успевал сконцентрироваться на них.
— Эм, я ее не слышу, хотя прислушиваюсь изо всех сил. — А ведь должен. Не успела же она убежать на три километра. Шелтон резко поднялся на ноги. — Надеюсь, она не свалилась опять в какой-нибудь овраг? — Я посмотрю. Марцель рванулся по тропинке, но Шелтон успел схватить его за воротник и повалить на землю, рявкнув, — Куда, придурок? Он так стиснул пальцы, что Марцелю показалось, плечи сейчас хрупнут.
—
