Руководство для начинающего детектива-реставратора - Марк Экклстон
Она наклонилась и стала рассматривать мазки. Картины Констебла были живыми. Как и люди на них, и животные. Лошади стряхивали росу со спины. Мельничные колеса, поскрипывая, крутились в прозрачных ручьях. Астрид легко коснулась утеса на мысу и провела пальцем по рельефу краски. Затем отдернула руку, как будто трогать было слишком холодно. Картина не казалась живой. Мазки размеренные и осторожные. Никаких беззаботных завитушек. Возможно, в тот день художник писал без вдохновения? Или его молодая жена, машущая с дорожки, отвлекала его. Девушка рассматривала полотно, и ширилось ощущение какой-то неправильности. Нет, картина была хороша. Просто недостаточно хороша для мастера в самом расцвете таланта. А потом Астрид заметила кое-что еще. Нечто более тревожное. Высыхая, лак всегда образует рисунок. Паутину из случайных трещин, известных как кракелюры. За десятилетия лак погружается в краску под ним. Получается отпечаток, который сложно скопировать. За двести лет трещины должны стать более замысловатыми. Более случайными, чем здесь. Эти слишком правильные – признак того, что картину искусственно состарили, применив какой-то процесс быстрой сушки.
Достав слабый растворитель, девушка нанесла его на тампон и обработала один участок картины, медленно двигая тампон по кругу. Вата изменила цвет на светло-серый. Стало лучше видно, как ведет себя лак. Он не просочился в трещины краски. Значит, его нанесли недавно. Объяснение могло быть только одно – картина была поддельной.
Астрид подошла к окну. Капли дождя стекали точно по оконным ромбам. В каком-то смысле и новое открытие было волнующим – сопоставимо с тем, как когда она нашла картину и решила, что это подлинник. Она обнаружила подделку первый раз в жизни – сомнений, что это подделка, почти не оставалось. Леди Шерборн будет довольна. Теперь-то уж она станет гвоздем выставки. Но как же Фонд? Если они действительно заплатили те деньги, о которых шли сплетни, то их ждет ужасный конфуз.
Она разложила лист бумаги и перевернула картину. Длинноносыми плоскогубцами вытащила черные гвоздики, и рама отделилась от доски. Перевернув картину, можно было изучить ее край, ранее скрытый рамой. Цвета оказались такими же, как и по всему полотну. Так не могло быть – скрытая от солнца в течение двух веков, краска должна выглядеть ярче и свежее. Теперь сомнений не осталось. Но лучше на всякий случай взять пробы.
Острие скальпеля нацелилось в самый угол доски и содрало лоскуток лака с поверхности. Воспользовавшись щипчиками, девушка опустила его в маленький прозрачный пластиковый пузырек для образцов. Если в Лондоне проведут анализ – наверняка Мураки сможет помочь, – она получит нужное ей неопровержимое доказательство.
Астрид подошла к окну. Дождь кончился. Гряду облаков, плотных, словно дым от костра, прогнала кобальтовая синь. Облака Джона Констебла. Он бы смог задержать это мгновение навечно. Настоящий Констебл бы смог.
Глава 18
Астрид боялась, что ее новости вызовут у Крессиды нервный срыв. Только этого ей и не хватало после таинственной смерти на территории Фонда. Но, выслушав, что Констебл оказался подделкой, Крессида не особо удивилась.
– Астрид, вы полностью уверены?
– Практически. Я пошлю образец в Национальную галерею, и химический анализ станет неопровержимым доказательством.
– Прекрасная идея.
Эмили стояла позади них и орудовала отверткой в проеме рядом с закрашенной рамой окна. Отвертка все время выскальзывала у нее из рук и с грохотом падала на батарею. Крессида повернулась.
– Эмили, милая, давай потом.
– Конечно.
– Может, пока разберешь почту?
Референт положила отвертку на подоконник и взяла стопку писем со стола Крессиды. Затем села на стул в углу.
– Так на чем мы остановились? – бодро уточнила Крессида.
– Я хотела спросить, – сказала Астрид, – вы знаете, кто устанавливал авторство картины, когда Фонд ее покупал?
– Да, мы попросили независимых экспертов оценить коллекцию. – Крессида приложила руку ко рту. – Неужто оценщики так сильно ошиблись?
– Похоже на то.
– Ух, – присвистнула она. – Дорогая ошибка. Надеюсь, из-за нее никто не попадет в переплет. Хотя, в конце концов, это проблемы центрального офиса, правильно? Мое дело только передать. Так, Астрид?
С тех пор как узнала новости, Крессида впервые обеспокоилась.
– Думаю, вам ничего не грозит.
– Фух, – вздохнула она. – Вы не подумайте, в центральном офисе все классные. Гарриет, Джаспер… Но если ошибаешься, отвечаешь сам.
– Наверное. Так насчет оценщиков – вы не знаете, кто это был?
– Без понятия. Я же сказала, коллекция ко мне никакого отношения не имела.
Она встала и обошла вокруг стола. Пару секунд спустя Эмили уже спешила открыть дверь.
– Ладно, я пойду, – сказала Астрид.
– Превосходно, – кивнула Крессида. – Спасибо за информацию о картине. Только держите все в тайне, пока нет стопроцентных доказательств.
– Так и сделаю. Мне дальше реставрировать коллекцию?
– Да, конечно. Нам нужно организовать выставку в любом случае.
* * *
Астрид вернулась в свою мастерскую и собрала вещи, не забыв образец лака и рабочий чемоданчик. Невозможно было сосредоточиться на других картинах. Все мысли только о Констебле. Кто же и когда его подделал?
На второй вопрос ответить легче – не так давно, если учесть, насколько равномерной была яркость краски. Состарили картину, высушив лак, очень быстро. Скорее всего, феном. А копоть добавили, подержав несколько часов над дымом. Следующий вопрос, нуждавшийся во всестороннем исследовании, – подделку продали семье Шерборн или в роли олухов выступил «Английский фонд»?
Из угла комнаты на девушку смотрел портрет леди Шерборн. Астрид подошла и подняла его. В свои восемнадцать леди была потрясающе красива. Утонченная. Загадочная. По ее позе становилось ясно, что она это прекрасно понимала, как и то, какую власть в высшем свете даст ей красота. Как говорила мама, «выживают, Астрид, только красавицы». Каков же выход из положения, когда власть эта уходит? Надо бы выяснить.
* * *
Место обитания леди Шерборн оказалось найти несложно. Во владениях Фонда везде встречались ясные и четкие указатели, радостно сообщавшие, как пройти к разным интересным местам – сад трав, храм Пана, фонтан «Ракушка», – а попутно предлагавшие множество способов облегчить кошельки гостей. Каждую сотню ярдов попадались грифельные доски с искушающими надписями: «Восхитительное органическое мороженое из Дорсета», «Девонширский чай: подаем весь день в кафе „Апельсиновый сад“».
Но ближе к западному крылу появлялись указатели, больше подходящие для разметки минных полей. «Опасно – не заходить! Частное владение». Эффект должен был усилить силуэт служебной собаки на желтом фоне.
Не отступив, Астрид открыла тяжелую деревянную дверь в красно-кирпичной стене. Под мышкой девушка несла портрет леди Шерборн. За дверью оказался мощеный двор, который накрывала тень от высоких конюшен, покрытых поросшей мхом черепицей. Ржавый флюгер в виде гончей
