Плохой для недотроги. Я тебя испорчу - Ая Сашина
Паника ширится. Я не знаю, как вести себя с парнями, у которых мозги в штанах, а не в черепной коробке.
— А таких невоспитанных, как ты, отчисляют из университета и отдают в армию на перевоспитание, — в упор смотрю на парня.
Его друзья тут же начинают громко смеяться. Не понимаю, что их так рассмешило.
— Меня? Отчисляют? Куколка, ты что-то перепутала, — улыбается. — Знаешь, как фамилия ректора этого университета? — спрашивает зачем-то.
— Конечно, знаю.
— А хочешь узнать мою фамилию?
Его голос такой самоуверенный, что начинаю догадываться. Селицкий, судя по всему, его фамилия.
— Борис Селицкий! — протягивает руку. — Прошлый раз не познакомились. Извини. Как-то спонтанно всё вышло тогда.
Не верю в его извинения. В глазах ни единой искры раскаяния. Да и дружки его не могут перестать хохотать. Забавляются происходящим.
Снова оглядываюсь по сторонам. Понимаю, что ищу Багаева. Да… Вот так вот быстро меняются мои желания. То убегала от него, то теперь жажду увидеть этого человека. Борис точно боится Бага. Адам стал бы моим спасением. Хотя… Разве спасение утопающего не дело рук самого утопающего?
— Если ты хотел сказать, что являешься сыном нашего ректора, то рада за тебя! А вот ему сочувствую. Твоё недостойное поведение портит репутацию ректора!
— Ля… Откуда она к нам попала? Послушай, как говорит, — вмешивается в разговор один из приятелей Бориса.
Взгляд Селицкого становится еще более заинтересованным. Ощущаю вдруг себя какой-то… едой что ли. Меня будто хотят сожрать. Прямо сейчас и не пережевывая.
— Дайте пройти! — повышаю голос. Но всё равно недостаточно для того, чтобы привлечь чье-то внимание. Вокруг суматоха, крики. Никого не интересует образовавшийся затор из студентов.
— А ты что дашь взамен? — кажется, Борис подошел ко мне еще ближе.
Нет, не кажется. Так и есть. Чувствую на своем лице дыхание этого человека. Противно.
— Я могу дать тебе между ног! Пойдет? Училась приемам самообороны, — пытаюсь запугать. Преувеличиваю, конечно. Видела как-то случайно рекламу подобного курса для девушек на большом экране в торговом центре.
— Можешь дать мне между своих ножек что-то? — переиначивает мои слова Селицкий. Скабрезно улыбается.
С меня хватит!
— Отпустите меня. Если сейчас же не сделаете этого, — оглядываю сборище парней, — я прямо сейчас отправлюсь в ректорат с жалобой, — с каждым новым словом мой голос набирает силу. Я не шучу. Достали уже, честное слово.
— Отпустите, — тихо произносит Борис.
— Но… — пытается кто-то воспротивиться.
— Мы не прощаемся, — перебивает своего друга Селицкий. — Да, Ангелинка? Встретимся за стенами этого прекрасного заведения. И ругаться больше не будем.
— Не будем. Если впредь не буду видеть вас рядом с собой, — говорю вместо прощания.
Выбегаю на улицу. Жадно вдыхаю холодный воздух. Накатывает облегчение от того, что избавилась от этих сумасшедших. Тут же начинает трясти от сильных эмоций. Стараясь унять эту трясучку, выдвигаюсь в сторону остановки. Скорее бы добраться домой. На душе почему-то тревожно.
Глава 20
Ангелина
10 сентября, вторник
Встреча за стенами прекрасного заведения, о которой говорил Селицкий, происходит. И происходит гораздо раньше, чем можно было предположить. Примерно, минут через пять после того, как я распрощалась с сомнительной компанией и почти дошла до остановки.
— А ты быстро ходишь, — меня кто-то резко хватает за рюкзак на плечах и тянет назад.
В ужасе оборачиваюсь, стараясь удержать равновесие, и смотрю в глаза одного из приятелей Бориса. Сам Селицкий с остальными тоже уже на подходе.
— Я же сказал, что встретимся… — Борис подходит совсем близко.
Оглядываюсь. Я не буду больше предупреждать этих идиотов. Попрошу помощи у посторонних, а завтра, кроме шуток, пойду в ректорат. Но… В это невозможно поверить, только вокруг никого нет. Ни души. Лишь машины быстро проносятся по дороге.
— Что тебе нужно от меня? — произношу на выдохе. Честно, не понимаю, почему они ко мне прицепились.
— Ничего. Дружить с тобой хочу просто. А ты всегда убегаешь.
— Хватит врать. Я знаю, что это неправда! — чувствую себя марионеткой из-за того, что меня по-прежнему держат за рюкзак.
— А она умная, — издевается кто-то.
— Не то, что ты, баран, — вклинивается еще один.
— Заткнитесь, — рявкает Борис, и все его слушаются. — Почему ты решила, что это неправда? — обращается уже ко мне. Причем таким голосом, что и смешно, и жутко одновременно. — Я не Багаев! Я не обижу тебя.
— Причем здесь Багаев? — при воспоминании об Адаме я снова хочу, чтобы он появился здесь.
Ну, или хотя бы кто-то из незнакомых людей. Еще один взгляд по сторонам. Все вымерли будто. Лишь машины продолжают безучастно шуршать по асфальту. И мотоциклист какой-то сумасшедший несется со скоростью, явно превышающей положенную в городе.
— Он тебя обидел, — произносит Селицкий с таким видом, словно это его коснулось как-то лично.
Хочу сказать, что никто меня не обижал, но в уши врезается очередной виток визга мотоцикла. Морщусь. Но потом звук как-то резко затихает, и я тут же забываю об этом.
— Борис, — смотрю на человека, который не сводит с меня глаз, — хватит издеваться надо мной. Люди не игрушки.
Селицкий собирается что-то ответить, но ему мешают.
— В том же месте в тот же час, — раздается насмешливый голос. — Просто классика жанра!
Задыхаюсь от облегчения. Адам! Он здесь! Резко понимаю, что лихим мотоциклистом был именно он.
— Баг, опять ты, — Селицкий сплевывает.
— Опять я! Но на этот раз говорить я больше не буду.
В следующую секунду словно торнадо зарождается. Адам бросается на Бориса. Тот пытается дать сдачи, но Баг явно сильнее. Приятели Селицкого это, конечно же, видят, потому спешат на помощь. Они тоже атакуют Адама.
Обо мне все забывают, но не могу сдвинуться с места. Меня чуть сместили в сторону, и я завороженно смотрю на то, что происходит.
«Они его поколечат, — приходит в голову мысль. — Их четверо, а он один». Это понимание всё сильнее стучит в голове. Баг хотел помочь мне, а в итоге пострадает сам. Мне нельзя его оставлять.
— Отпустите его! — кричу очень громко. — Помогите!
Из окон стоящего рядом административного здания начинают высовываться немногочисленные люди. Также начинают
